Мгновение, и лёгкое «сухопутное» судно помчалось по льду.
Поехали! чуть слышно, словно выдохнув, произнёс Василий.
Шкотовый ориентируется по компасу, пристёгнутому на рукаве поверх белого камуфляжа. Время от времени он поглядывает на него, уверенно ловит ветер парусом. Буер летит почти бесшумно. Седоки напряжённо вглядываются в темноту. Их лица, кажется, не ощущают ветра и снега.
Противоположный берег приближается, становясь всё более явным: снежные укрепления, из-за которых проглядывают пушечные стволы, пулемётные гнёзда, дымящиеся трубы немецких землянок.
Буер идёт практически вплотную к берегу, наблюдатели сверху, если и могут что-то заметить, то лишь на мгновение мелькнувший конус паруса.
Разведчики сбавляют ход, прячутся под берегом, в естественной нише. По льду, скользя, и потому осторожно передвигаясь, проходят несколько десятков метров. Тут видна тропа, спуск из ледяных ступеней сверху к воде, к подмёрзшей проруби.
Вась, гляди, кивает на тропу один из бойцов, говорит шепотом: Фрицы тут воду берут, значит, и камбуз где-то рядом, и пост.
Тихо, мы с каперангом ещё вчера в бинокль этот спуск приглядели. Пошли.
Они тихо поднимаются по ступеням. С боков снежные стены.
Слышится немецкая речь (синхронный перевод).
Герр лейтенант, живот прихватило, сейчас взорвусь, разрешите в дальний окоп сбегать!
Подожди. По инструкции, мы должны дойти сначала до второго часового. Потом пойдёшь.
Слышится жалобный стон.
Я прошу вас побыстрее, герр лейтенант, иначе я уже не смогу выйти в караул!
Хорошо-хорошо, Фриц, я иду. Будь солдатом! Видишь, уже одеваюсь.
Стон боли в животе повторяется.
Через несколько мгновений дверь землянки со скрипом отворяется, в темноте слышен скрип снега под ногами. Широкие уверенные шаги и чуть впереди торопливо семенящие. Они приближаются к ходу сообщения, ведущему к водяной проруби. Там притаилось трое наших бойцов.
Немцы привыкли к этому пути, потому спокойны, за четыре месяца блокады их ничто не тревожило. Случайные разрывы русской артиллерии, бьющей вслепую, беспокоили редко и как-то отдалённо. Они не заметили, как после очередного поворота, ведущего к посту, сзади них возникли три фигуры в белом.
Боец быстро подскакивает к идущему последним офицеру и с силой бьёт его прикладом автомата в спину. Тот, тихо охнув, валится на идущего впереди солдата. Словно домино, тот падает тоже. Василий напрыгивает на офицера, ловко срывает с руки рукавицу и запихивает её ему в рот, потом, то же делает с солдатом. Другой боец связывает им руки верёвками, доставая их из кармана.
Молча, взяв за воротники, волокут их вниз по ступенькам, к озеру.
Доволакивают почти неподвижные тела до буера, укладывают их будто мешки на белоснежную платформу, и поднимают белый парус.
Белый буер бесшумно уходит в темноту, в обратный путь.
Сцена 4.
Титр: Штабная палатка. Офицеры, командующий. 04 часа 58 минут.
Идёт общий разговор над картами. Командующий у стола в стороне пьёт чай.
Капитан 1 ранга поглядывает на часы. Майор НКВД насмешливо поглядывает на него. По его расчётам, лыжники-разведчики должны пройти во скользкому льду не более половины пути. А у него в разведроте все чемпионы по лыжным гонкам, мастера спорта. Морякам за ними не угнаться.
Штабная дверь распахивается. Вваливаются трое бойцов в белых маскировочных халатах, перед собой они толкают двух напуганных немцев.
Давай, фриц, давай, шевелись! подгоняет их дулом автомата Василий.
Синхронный перевод с немецкого.
Откуда он знает твое имя? ворчливо спрашивает солдата лейтенант. Ты навёл на нас русских, Фриц. Ты предал великую Германию и фюрера. Вонючий предатель!
Тот в ответ только всхлипывает. По его щекам текут слёзы. От него идёт характерный запах нечистот.
Это, что за вонь? У тебя что, немец обосрался, что ли? громко спрашивает каперанг Василия.
Да, есть такое.
Переводчика сюда! командует адмирал, прекращая все разговоры.
Он подходит к группе разведчиков.
Кто старший?
Мичман Василий Демарин.
Подготовить документы: Демарину медаль «За отвагу», бойцам благодарности командующего. Только, как вы управились за час?