Тогда пение миссис Керри всегда приправлялось восторженными криками мистера Лероя, и, проходя мимо кухни, Кетрин всегда добродушно смеялась.
Том прервался, когда до него донёсся лай их золотистого ретривера Клоди. Это был самый домашний и самый добродушный пёс, которого знал Томас, он никогда не сидел на привязи, так как порой казался более домашним, чем другие его обитатели. Позволь ему забраться на подушку, а разрешали ему это не часто, и Клоди будет счастлив, как ни одно другое создание на свете.
Лай не прекращался и исходил откуда-то с задней стороны дома. Томас закрыл книгу и обогнул дом, чтобы посмотреть, что так всполошило Клоди.
Клоди, позвал парень. Эй, мальчик! Ты где?
Выйдя на задний двор, Томас увидел, что Клоди засунул голову под крыльцо и пытается что-то лапой достать из-под ступеней. Была б его воля, он бы залез туда целиком.
Что ты там нашёл, дружок? С насмешкой спросил Томас.
Достав из-под крыльца старую кость и вручив её Клоди, парень услышал голоса. Он думал, что родители уже давно за столом и сейчас будут причитать, где пропадает Томас. Но они были в дальней комнате первого этажа, которую когда-то давно Гарри младший переоборудовал под свой личный кабинет. Туда редко кто-то входил, не считая его и горничных, но сейчас из открытого такой жарой окна доносились сразу три голоса.
я так и знала, что так и будет! Разгорячённо воскликнула Сесилия.
Миссис Мельбурн, прошу прощения, я не могла и подумать, что
Оправдывающийся голос был безумно похож на голос миссис Керри. Том не хотел подслушивать, но что-то заставило его остаться на месте, в тени абрикосового дерева, где его бы не смогли увидеть из окна.
Ты здесь самая старшая! Ты должна была следить
Простите, мадам, я не знаю
Теперь твои оправдания не помогут.
Потише, Сесилия, дорогая, встрял наконец голос отца, который властностью и в то же время спокойствием заставил женщин замолчать. Криками теперь точно не поможешь.
Извините, миссис Мельбурн, я не думала, что так получится.
Четвёртый голос. Да что там происходит? За что отчитывают бедную миссис Керри, которая за всю жизнь и мухи не обидела. А этот новый голос принадлежит, наверное, Джессике, одной из их горничных и прислуг.
Ясное дело, что не думала. Уже спокойнее, но с нотками осуждения и злости проговорила мать Томаса. И что же нам теперь делать, Гарри? По округе пойдут слухи. Мы окажемся в центре самого что ни на есть скандала!
Ты права. Ответил отец. Лишняя молва нам не нужна. Пускай и горничная, но ты лицо этого дома, Джессика. И после небольшой паузы добавил. Была его лицом.
Томас как будто увидел, как глаза бедной, молоденькой горничной взметнулись на хозяев, моля их передумать и пощадить её.
Отныне ты не сможешь у нас работать. Рано или поздно всё станет известно. Лучше не допустить этого как можно раньше.
По тону слышалось, что отец был непреклонен. Спокоен, как всегда. И как всегда непоколебим.
Миссис Керри, никому не слова, приказал он, ни одна живая душа, как в доме, так и за его пределами, не должна знать этих отвратительных подробностей.
Вот именно. Поддакнула Сесилия.
После завтрака, продолжал отец, вы поможете собрать все вещи Джессики и уведёте её отсюда навсегда. После этого необходимо будет найти Джессике замену, но достойную замену, миссис Керри. Если такое повторится снова, вещи собирать придётся уже нескольким
Я всё поняла, мистер Мельбурн. Я проконтролирую. Печально и смиренно ответила кухарка.
Том не понимал, что же такого натворила Джессика, что её выгоняют из дома. Постирала белое с цветным, начистила столовое серебро во вторник, а не понедельник? Что же? Самое страшное, что могло случиться, это кража. Воров не любил никто, тем более среди прислуги.
В порыве любопытства, с колотящимся от волнения, что его заметят, сердцем, Томас выглянул из-за дерева, пытаясь заглянуть в окно. Может он сумеет лучше понять, что происходит. Дожидаться окончания этой сцены и потом спросить у родителей, что произошло, Томасу не хотелось. Наверняка, разразится скандал, что он подслушивал под окнами, а теперь ещё втянут в какую-то тайну.
И Томас увидел всех четверых. Отец сидел за дубовым столом, мать стояла рядом и гневно взирала на провинившихся темнокожих женщин, Джессика жалась поближе к миссис Керри и то и дело опускала голову, рыдая над своей печальной участью.