Меркулов усмехается.
Поздно. Уже вышли. Поворачивается к старпому, понижает голос: Вот оно: высокое искусство прикрывать задницу учись, Паша.
Через полчаса радист опять докладывает:
Радиограмма из штаба флота. Товарищ командир, «Наутилус» вышел в море. По данным разведки: американцы готовились в дальний поход. Возможно, целью является
Твою мать, думает Меркулов.
Полюс? Они вроде там уже были?
Так точно: полюс, говорит радист. Нам приказано: идти в боевой готовности, на провокации не поддаваться. В случае контакта с американцами действовать по обстановке. Подпись: Главком ВМФ, дата: сегодня.
Меркулов поворачивается и смотрит на Васильева. Тот нисколько не удивлен.
По обстановке значит, думает Меркулов. Что-то ты уж больно спокоен, адмирал. С нашими-то тремя торпедами.
Две обычные «Т5» с атомными зарядами.
И одна «Т15», чудовищная штука в 27 метров длиной, с водородной бомбой в две с половиной мегатонны. Эта штука проходит через три отсека и упирается в центральный пост. По замыслу конструкторов, такой торпедой можно поразить крупный военно-морской порт противника.
По данным разведки флота, таких портов во всем мире два. Два! И ни один не имеет стратегического значения.
Тем не менее сейчас подлодка идет к полюсу с полным ядерным боезапасом. И туда же идет штатовский «Наутилус».
Забавно, думает каперанг.
5 дней доЗа бортом белое крошево; черная вода, в которой плавают куски пенопласта. Это паковый лед. Полынья напоминает суповую тарелку с широкими выщербленными краями. Григорьев ежится ему даже смотреть на это зябко. Старшину перевели в экипаж с Черноморского флота, поэтому на севере он банально мерзнет. Хотя и родом с Урала.
Морозный воздух обжигает легкие.
Рядом стоит капитан-лейтенант Забирка фамилия смешная, да и сам тоже, но парень хороший. И совсем не похож на «пассажира». Ребятам Забирка нравится.
Открыли люки, чтобы проветрить внутренние отсеки. Теплый радиоактивный воздух поднимается вверх; вокруг лодки клубится белый туман.
Из дверей рубки, в облаке пара, возникает Дикий Адмирал. Васильев нарочито медлит, хотя старшина видит, как в его глазах щелкают миллирентгены. Старшина вспоминает шутку времен начала службы. «А свинцовые трусы ты себе уже купил?» Некоторые ломались. Интересно, Васильев бы сломался? Адмирал отчаянно боится радиации но пока держится и даже пьет не больше других.
Забирка сдвигается; адмирал встает к ограждению, резко вдыхает, жадно оглядывается, словно пытается надышаться чистым, без альфа- и бета-частиц, воздухом на год вперед. Ну, по крайней мере, до следующей полыньи.
Налетает ветер и сносит туман в сторону. «К3» покачивается под порывами.
Васильев рефлекторно вцепляется в леер.
Волнение слабое, но лодку бултыхает в полынье, как дерьмо в проруби.
И якоря у нас тоже нет, говорит Меркулов за спиной адмирала и исчезает в люке прежде, чем тот успевает ответить. Васильев скрипит зубами и беззвучно матерится. За последние дни отношения между проверяющим из штаба и командиром «К3» испортились окончательно. Старшина делает вид, что ничего не заметил.
Из-за туч выныривает солнце и освещает все, как прожектором.
3 дня доАкустик, пассивный режим.
Есть пассивный режим.
Командир часами лежит на полу, смотрит в перископ. Тот выдвинут едва-едва, чтобы не задеть ледовый пласт, поэтому окуляр находится у самого пола. Меркулов ищет просвет для всплытия. Потом его сменяет старпом, каперанг выпрямляется, хрустит суставами, идет курить. Адмирал появляется в центральном посту все реже. Отсиживается в кормовом отсеке. Кто-то сказал Васильеву, что там радиация полегче. В принципе, это правда кормовой отсек дальше всего от реакторного.
Ну что?
Ничего, товарищ капитан.
Море безмолвствует. Конечно, море полно шумов, это любой акустик скажет но нет звука чужих винтов. А это самое главное. Старпом перебрасывается фразами с заместителем.
Теоретически им нас не догнать, говорит заместитель об американцах.
А практически?
А практически мы их не услышим.
Шумы, говорит акустик. Слышу
Что? выпрямляется старпом. Что слышишь?
Лицо акустика в напряжении. На лбу выступает капля пота, бежит вниз.
Блин, говорит вдруг акустик. Простите, товарищ капитан. Будто дышит кто.
Что еще? старпом отбирает наушники, вслушивается в море. Сперва ничего не разбирает, кроме гула и отдаленного звука винтов это собственный шум «К3». Потом слышит далекий смех. Потом глубокий мужской голос на фоне гула океана.