Спасти весь мир и умереть потом за нас.
А он упрямится. С улыбкою блаженною
Сам искупает человечества грехи,
Поскольку верит, бедный, что без вспоможения
Нам не зачтутся ни молитвы, ни стихи.
Ну что до нас ему? Он видел недоступное!
Но в совершенстве совершенствуясь, что день,
Однако, помнит быть для всех звездой попутною
И изгонять из душ пришедших мрак и тень.
В своём величии и самоотречении
Так непривычно обаятелен и мил,
Что даже те, кто не слыхал ещё речей его,
Уже наслышаны, о чём он говорил.
Он многолик, многоязык, как человечество.
Доступен всем, не всеми понят и ценим.
В ученики к нему приходят не за вечностью
От осознания желанья быть иным.
Когда же час пробьёт, без тени усомнения
Пророк поднимет к Небу светлые глаза
И будет ждать того счастливого смирения,
О коем так ни слова и не рассказал.
15. Цянь. Смирение.
Произнесите моё имя впопыхах,
Произнесите лишь на выдохе, случайно,
В него не вкладывая тайный смысл прощанья,
Нам предрекаемого там, на облаках.
Себя смирением связав тугим узлом,
Освободиться, ради бога, не пытайтесь!
И в этой роли непреклонной оставайтесь,
Во избежанье столкновения со злом.
Мне так понятен Ваш надрыв и Ваш укор.
Желанье странное и страстное понятно.
Дуэль влечения и гордости невнятной
Не отпускает и терзает до сих пор.
Взгляните вглубь самой себя наедине
И Вам откроется в непризнанном свершеньи
Столь ожидаемое Вами утешенье,