Его привели в кабинет, по размерам мало отличавшийся от камеры. Обвинитель, едва посмотрев на смертника, уткнулся в бумаги. Они все тут считали опасным встречаться с ним взглядом, как будто он был помесью человека с василиском. Хотя внешность узника удлинённое сухое сложение, рост под самую притолоку и чересчур, пожалуй, широкий рот на узком лице и впрямь словно бы намекала на не совсем человеческую природу.
В соседнем помещении без конца надрывался телефон. Окно было наглухо забито фанерой и напоминало повязку на выколотом глазу.
Узник переступил с ноги на ногу: у него начинала кружиться голова. Только этого не хватало. Собрать всю силу, всю злость, всё отчаяние. Остался последний смехотворно ничтожный шанс. В здании их слишком много. Но когда его выведут во двор Хотя что тогда? Что?
От нескончаемой телефонной истерики уже сверлило в висках. Чиновник не спешил: сонно перебирал бумаги, и казалось, всё это будет длиться до скончания времён. С трудом различимые сквозь дымку близорукости очертания комнаты и сгорбившегося за столом человека зыбко плыли куда-то. Узник из последних сил заставлял себя стоять прямо и глядеть надменно.
Ну же.
Где, наконец, этот чёртов приговор: «Именем фюрера»
II. Тюрингенский лес, окрестности Рабенхорста6 декабря 1944 года, утроВы что, в самом деле, сговорились? Вы предстанете перед военным судом! Оба!
Те, кому предназначены эти слова, невозмутимо курят и смотрят в разные стороны. Первый, инженер прямой и неуклюжий, как шпала, в угловатом пальто, словно склёпанном из кровельного железа, стряхивает с сигареты пепел заскорузлым пальцем и делает вид, что его ровным счётом ничего не касается. Второй щеголеватый офицер с холёными усами и завитками на висках, эдакий румяный гусар с картинки, стоит вполоборота, с такой миной, будто он здесь по досадной случайности и проездом.
Объект следовало сдать ещё неделю назад! Что у вас тут творится? Прошло десять дней, и хоть бы что-нибудь сдвинулось с места!
Наискось мощёной площади тянутся снежные валы, над гребнями которых, смахивая ледяную пыль, со свистящим шорохом проносится позёмка. Площадь окружена тремя рядами вросших в землю, одетых по низу снежными заносами каменных плит, похожих не то на надгробья великанов, не то на гигантские, в несколько метров высотой, изваяния акульих плавников. Генерал смотрит по сторонам, но не видит ни площади, ни мегалитов, ни недостроенного сооружения, посреди древнего капища нацелившего в рваное небо копья арматуры, видит только остановившийся, испорченный механизм. Механизм, где движущая сила приказы, а детали люди, машины, обстоятельства. Генерал специалист по такого рода механизмам. И пусть его считают рвачом, хватающимся за всё подряд и подгребающим под себя все должности, до которых только достаёт сил дотянуться. Он способен поддерживать такие механизмы в рабочем состоянии, в отличие от многих.
Ну, что на сей раз? Опять кого-то бродячие собаки покусали?
Волки, поправляет инженер. Это были волки, а не собаки, группенфюрер[1].
Волки-убийцы. Когда генерал улыбается, от крыльев его крупного носа к углам рта прочерчиваются острые складки, а полная нижняя губа оттопыривается вниз. А вам известно, что последнего волка в Тюрингенском лесу пристрелили в середине прошлого века?
Об этом стоило бы рассказать погибшим, группенфюрер, тускло-стальным тоном отвечает инженер.
К вам приставлена целая рота солдат.
Да. Четверо уже сошли с ума. Слышат голоса и всё такое прочее. Остальные мечтают о Восточном фронте. Даже там, по их словам, безопаснее, чем здесь.
Генерал решает оставить пока инженера в покое и обращается к самодовольному щёголю с налётом чего-то антикварного в облике:
Ну а вы, Валленштайн, это ведь вы специалист по всякой чертовщине! Почему у вас тут волки да какие-то, видите ли, голоса? Почему не ликвидировали?
Виноват, группенфюрер. «Гусар» бросает сигарету под ноги и, по-видимому, пытается придумать что-нибудь ещё, более содержательное. Генерал подбавляет желчи в голос:
Вот что тут скажешь о цене всего вашего отдела, если даже его начальник
Заместитель начальника, сухо поправляет «гусар».
Какая разница!
Я не специалист по этим штукам. Я вас предупреждал.
Да есть ли вообще хоть какие-нибудь специалисты в вашем шаманском отделе?