Она была не в силах
ответить, мысли роились в полном смятении, тело предательски
ощущало каждый мускул мужчины, сжимавшего её в своих объятиях.
— Что, нечего сказать? — усмехнулся он, не отрывая мрачного
взгляда от её лица.
Она нервно облизнула пересохшие губы.
— Прошу тебя, Карло… Пожалуйста, пусти меня! — Ее умоляющие
глаза казались огромными на мертвенно бледном лице.
В его голосе послышалась насмешливая нотка — свидетельство
того, что он полностью отдает себе отчет, как он взволновал её.
— И это все, что ты можешь сказать, Хэлина? После всех этих
лет? — Не дождавшись ответа, он продолжал:
— Зачем же мне отпускать тебя? Мне нравится ощущать твое
восхитительное тело. Помнится, в прошлом ты никогда не
сопротивлялась моим ласкам. В сущности, совсем наоборот.
Его рука скользнула вниз, к ягодицам.
— Что с тобой, Хэлина? Уж не пугает ли тебя мой шрам?
— Нет… Нет, конечно, нет, — прошептала она, открывая глаза. —
Как это случилось с тобой? — спросила она больше для того, чтобы
дать себе время перевести дыхание, чем из желания действительно
узнать. Но когда он ответил, она пожалела, что задала этот вопрос.
— Боже мой, какая забота! — воскликнул он с иронией. — Но
немножко запоздалая. Твоя забота пригодилась бы мне в ту ночь,
когда ты убежала от меня. Я гнал машину назад в Рим, причем вряд
ли со стопроцентной осторожностью. И попал в аварию. Что было
неудивительно в моем состоянии — уверен, ты согласишься со мной.
Хэлин застыла, не в состоянии вымолвить ни слова. С
появлением этого человека защитная скорлупа, которую она
мучительно создавала вокруг себя на протяжении последних двух лет,
мгновенно лопнула. Тем более после того, что он рассказал. Когда-
то он полностью властвовал над ней. Тогда она была не в состоянии
отвергнуть его, да и не хотела. Сейчас она вновь теряла
уверенность в том, что сможет ему сопротивляться.
Два года назад во время каникул, которые Хэлин проводила с
родителями недалеко от Рима, она встретила Карло Манзитти, безумно
влюбилась в него, а он — в неё или во всяком случае заставил её
поверить в это. Мираж юной любви длился восемь коротких дней, пока
она не узнала всю правду и была горько разочарована. Теперь она не
могла понять, почему он появился вновь. Не успела эта мысль прийти
ей в голову, как она выпалила:
— Не понимаю, почему и зачем ты здесь. Я никогда не хотела
тебя…
Он не дал ей закончить фразу. Его красивое лицо исказилось от
ярости. — Значит, ты никогда не хотела меня? Может быть, мне
напомнить, чего ты так не хочешь? — произнес он, вкрадчиво
растягивая слова и не отводя пристального взгляда от её бледного
лица. Хоть убей, Хэлин уже не могла оторваться от него. Его
длинные пальцы ласково отбросили пряди золотистых волос с её лица.
Потом его губы приникли к её губам, но на этот раз с нежностью.
Сладко, чувственно он целовал и ласкал её, легко касаясь одной
рукой мягкой округлости её груди и одновременно опуская её в
шезлонг.
Для Хэлин это преднамеренное соблазнение было во сто крат
опаснее, чем ярость. Он возбуждал в ней давно забытые, глубоко
похороненные чувства и желания, в которых ока не хотела себе
признаваться. Тщетно Хэлин пыталась вырваться из его рук.