Лама с первого класса дружила с Катей Быковой по прозвищу Корова. У кликухи происхождение простое: Быкова, бык, корова Говорили, что подрайона ее уже отымело. Правда, я вообще таких людей не видал. Ни одного. А говорили те, кто даже свечку не держал (была такая модная присказка, про свечку).
А Лама она вся такая приличная, интеллигентная. Тонкая. Корова же полная, сиськи рано выросли, лицо круглое, нос картошкой, глаза желтые. Оттеняют друг друга. В 7-м классе это стало особенно актуально: Лама защищалась от приставаний, Корова грелась в лучах ее благочестия, если можно так выразиться.
А вообще таким вот красивым-интеллигентным ламам не везет приличные парни не рискуют к ним приближаться, уверенные, что облом будет еще и в присутствии язвительно-грубоватой Коровы, а в результате брешь пробивает какой-нибудь наглец-сволочь-эгоист.
Корова дружила с Одуваном. Ну как дружила они менялись жвачками какими-то или даже сигаретами, подозреваю. У Коровы отчим таксист, у Одувана родители по заграницам, и сам он с ними где-то жил, в Алжире типа. Я подумал, что могу спросить Одувана спросить у Коровы спросить у Ламы самому смешно уже, да, как Лама ко мне относится.
Сначала я решил взять слово с Одувана, что он никому не разболтает.
Что именно не разболтаю? уточнил Одуван. Чего у тебя за тайны?
Про ммм девушку одну.
Втюрился!
Нет.
Колись, в кого!
Да не, не, все, иди на фиг, Одуван.
Отмазался, короче.
Вечером бесконечно слушал цеппелиновский Communication Breakdown. Название песни прям по теме: никакой у нас коммуникации.
* * *Ты куда? спросила мать вечером.
К соседу.
Слушай, она начала закипать, не нравится мне, что ты к Лёньке таскаешься!
А чо такого? Я пластинки переписываю.
У матери на щеках расцвел румянец, как бледный пион. Сейчас орать будет.
Вот так и будешь, она шумно втянула воздух носом, ноздри затрепетали, ну все, мне хана, всю жизнь пластинки переписывать! Как Лёнька, точно. И ладно бы музыка настоящая а то рок этот дурацкий, ни уму, ни сердцу. Бездельники вы!
Это несправедливо.
Я школьник. А Лёня инженер, напомнил я маме. Лёня как Аркадий наш. И кооператив открывать собирается. Компьютеры паять.
Напаяет он, как бы ему потом чего не припаяли! Нет, все-таки как люди не меняются это ж удивительное дело.
Кто не меняется? Я перестал что-либо понимать.
Да что с тобой говорить махнула рукой мать.
Иголка бесшумно опустилась на медленно вращающееся виниловое поле. Никаких щелчков, легкое шипение. И вдруг разболтанная гитара, голос дрожащий и резкий, как наждак.
Она всегда махала рукой, как будто отправляла поезд, когда не знала, о чем еще со мною поспорить и за что меня отругать.
Действительно, не к чему, ответил я впервые в жизни так. Наверное, дерзко с матерью не хочет разговаривать! Но если действительно не хочу. В таком, во всяком случае, тоне.
* * *Лёнь, а вот мои родители начал я, когда тот распечатывал пластинку «великой американской группы, которую у нас никто не знает». Во внутренностях пластинки фото, где какие-то дядьки толстые, волосатые и бородатые, как какие-нибудь крестьяне со старинных картин. Grateful Dead.
Лёнь, снова начал я, когда пластинка уже закружилась и игла опустилась с шипением. Вот меня родители чмырят за то, что я музыку слушаю.
Ну у них же другие вкусы, они не любят ни блюз, ни рок тем более.
Чмырить-то зачем?
Да не обращай внимания, родители тебя любят и хотят, чтоб ты учился хорошо.
Это понятно. Но музыка разве мешает?
Надеюсь, что нет.
Вот этот на тебя похож. Я ткнул пальцем в фото на развороте пластинки. Ты?
Нет, это Джерри Гарсия, улыбнулся Лёня. И вдруг спросил: Петь, а тебе сколько лет уже? Одиннадцать, двенадцать?
Четырнадцать, пришлось мне сказать. Я почувствовал, как щеки теплеют. Вот кто его за язык тянул, а? Получается, меня опять за малолетку приняли. Не кто-нибудь, а друг, можно сказать.
Как время-то летит, покачал головой Лёня. Такой большой уже! А вроде недавно мама твоя замуж выходила.
Ты помнишь?
Конечно! Пир устроили
Ты был?
Конечно, мы тогда дружили все. Я, мама твоя, папа, Аркадий Как он, кстати?
Да ничего, живет у жены.
Хорошо ему, усмехнулся Лёня. Наверное. Слушай, а тебе девочки уже нравятся?