Здесь были королевские кортезе, превращенные в гави умелыми руками виноделов, насыщенные, густые, яркие и беспринципные. Королевские, потому что кортезе называют «Белым королем Пьемонта».
Впервые он попробовал «Гави ди гави» на какой-то элитной дегустации для знатоков. Тогда это вино впервые назвали при нем королем белых вин. Он мог бы поспорить, но не стал. Вино действительно было с характером. Даже само это словосочетание «король белых вин» взял на вооружение и потом неоднократно использовал, презентуя это вино к столу.
А еще он помнил, как очередная молоденькая «умница», которая уже заочно, безосновательно и самолично присвоила все права на мужчину, в гневе, что ее фантазии оказались только ее фантазиями, выкрикнула:
Может, это вино и король, но ты пастух! и развернулась в надежде, что ее остановят.
Конечно, никто ее не остановил. Как много их, что умозрительно выстраивают целый семейный дом, а потом с удивлением обнаруживают, что все это иллюзия. «Все это матрица, как фильме Матрица», так, кажется, поет Елисаров. Девушки часто ищут королей в уже готовых королевствах. А может, стоит найти обычного пастуха, совместно выстроить королевство и уже затем, склонив голову, торжественно возвести своего короля на трон?
На следующей полке жили настоящие немцы рислинги, гордящиеся своей кислотой, любящие холод и высокие бутылки. Он редко заглядывал на эту полку. Как-то угостил друга, вот здесь же, в погребе, за вот этим маленьким столиком под картиной из Тбилиси. Сидели на этих неудобных стульчиках.
Как вкусненько! сказал тогда друг.
Теперь всякий раз, как друг приезжал в гости, то неизменно не просил, а требовал:
Где твое вкусненькое вино? Его хочу!
Это слово «вкусненькое» было настолько пошлым по отношению к вину, что, как контрэтикетка, приклеилось к каждой бутылке рислинга и напрочь отбивало охоту включать вина с этой полки в единоличные свои дегустации. Отсюда бутылки шли в бой только в случае приезда этого товарища.
Далее шли чуть ехидные совиньоны, дающие своему почитателю и французскую сладковатую изысканность, и немецкий кисловатый снобизм. Совиньоны он любил. Но только в исключительных случаях. В шумной компании, за горячим, со следами мангальной решетки, лососем.
Совиньоны напоминали ему бесшабашную и безбашенную молодость. Был тогда большой и круглый ресторан в центре города. На его первом и втором этажах заседали солидные дядьки, которые уже в то, советское, время могли позволить себе рестораны. А вот на крыше
Крыша была «точкой сборки», если уж вспомнить Дона Хуана по Карлосу Кастанеде, всех тоналей и нагвалей, всей гениально-праздной, неприкаянной молодежи города. Здесь можно было взять пива и мититей. Порция мититей на две кружки пива. Своим на порцию давали четыре кружки. Мититеи шли с кетчупом, который тогда назывался томатным соусом с рубленым луком. При отсутствии пива разливного продавали бутылки «Мартовского», «Ленинградского» или самого ходового «Жигулевского». В том же соотношении «мититеи-пиво».
Они были «своими» на Крыше, а потому им иногда «перепадало из погребов». Однажды перепали им пыльные, просроченные (да кого это волновало!) монументальные бутылки, именуемые в народе «бомбами». Просроченность «бомб» они важно именовали выдержанностью.
«Бомбы» содержали обычное столовое белое вино, которое именовалось Как вы думаете? Правильно: «Столовое белое». И вот именно этот вкус «Столового белого» возрождал ностальгическое, глубинное в его душе. Совиньоны, что из Луары, что из Штирии, что из Венеции, что из Бордо, что из Сицилии, делали его не умудренным уставшим мужчиной, а счастливым бодрым подростком. Все это были еще те, советские, совиньоны с виноградников Крыма или Краснодара.
Были в его погребе веселые пино, что взрываются во рту букетом винограда, яблок, груш и цитрусов. Все эти пино: гри, блан, нуар были достойны самых красочных историй. Не сдержался, взял бутылку итальянского «Пино Гриджио», погрел в руке. Именно так, давным-давно, взял он с полки в магазине это вино, правда, другой торговой марки. Не впечатлила этикетка. Хотел было поставить его на место, но приятная девушка-консультант спросила:
Не Ваше? Что не понравилось?
Золото на этикетке, признался он. У винодела должен быть вкус. Тогда будет достойный вкус и у вина. А такое обилие золота на этикетке свидетельствует о его, вкуса, отсутствии.