Правитель Пустоты. Проклятый бог - Софья Сергеевна Маркелова

Софья Маркелова

Правитель Пустоты. Проклятый бог

Глава первая.

Путешествие на край света

Бредет караванщик средь дюн до утра,

А в сердце его правят зной да жара.

И солнца роднее уж нет ничего,

И стали пески его домом давно

Народная песня хетай-ра «Караванщик»

В коридорах дворца стояла безмятежная тишина ночи. Сонное дыхание спящих пронизывало стены и палаты, незримым маревом витая в воздухе. Ничто не нарушало это спокойствие в анфиладах безлюдных залов, лишь в одной галерее медленно прогуливались две тени.

 Думаешь, нам это действительно под силу?  негромко спросил профессор.

 Попытаться стоит в любом случае.

 Попытаться потому, что тебя обязали это сделать, или же отправиться так далеко на восток по собственной воле, веря в возможность положительного исхода?

Лантея слабо улыбнулась своему спутнику и коснулась края его одеяния.

 Ты ведь лучше всех остальных знаешь, что у меня действительно есть надежда. И я не могу не попробовать обратиться к альвам.

 Тея Ашарх тяжело и как-то сокрушенно вздохнул.  Ты ничего о них не знаешь. Это же дикий народ. Обозленные на весь свет лесные отшельники, спрятавшиеся за стеной от внешнего мира.

 Мне кажется, наши народы не так уж и различаются. В какой-то степени хетай-ра тоже беглецы, добровольно изолировавшиеся от других рас. Ты так не считаешь?

 Но альвы еще и воинственны. Жизнь научила их не доверять никому, кроме себе подобных. И предложение о союзе вряд ли будет воспринято ими с радостью.

 Мы должны хотя бы попробовать предложить им этот союз. Если есть даже мизерный шанс на успех, то я обязана попытаться. Ради своего народа, Аш.

Сквозь череду узких колонн на открытом участке галереи можно было рассмотреть пустовавшую площадь перед дворцом и городскую лестницу, широкой лентой пересекавшую весь подземный полис. То здесь, то там на ступенях мерцали желтыми огнями оставленные фонари. Эта цепочка света убегала далеко вниз, к самому подножию лестницы, где холодные воды реки омывали массивные ступени.

Погруженный в безмолвие город мирно спал.

Лантея облокотилась на перила балюстрады и устремила свой взор на Первый Бархан, раскинувшийся перед ней. Она чувствовала в груди щемящую тоску, будто знала наперед, что в этой жизни она уже никогда сюда не вернется, не увидит больше ничего из того, что всегда было ей дорого.

 А что будет, если мы не справимся?  Профессор встал рядом с девушкой, так близко, что ее распущенные алые волосы касались его одежды.

 Тогда хетай-ра останутся совершенно одни перед угрозой нового нападения ифритов.

 Один Бархан уже пал. Другие полисы ждет та же участь, если не удастся сдержать мощь имперцев.

 Никто в пустынях Асвен не решится выходить против ифритов в открытую, если не будет союзников. Матриархи скорее прикажут Барханам уйти еще глубже в песок, закопаться, подобно скарабеям, и вновь затаиться на тысячелетия.

 В случае провала, если мы не добьемся соглашения с альвами, Совет просто уничтожит тебя, обвинив во всех грехах. Надеюсь, ты осознаешь это, Тея? Всеобщее презрение это наименьшее, что будет ждать тебя в Барханах по возвращении.

 Я не вернусь сюда, Аш.

Это признание родилось у нее в душе так легко, будто давно уже там ютилось, просто Лантея слишком долго старалась его не замечать.

 И это уже не зависит от того, выйдет у нас договориться с альвами или же нет,  негромко призналась девушка, поглаживая пальцами тонкую зеленую ленту на своем запястье.

 Почему?  Профессор внимательно изучал бледное лицо Лантеи.

 Меня здесь больше ничто не держит. И никто. Это поручение Совета просто моя последняя дань родному народу, и после исполнения своего долга я уйду.

 И куда ты намерена податься?

 Какая разница? Мир огромен, где-нибудь да отыщется хорошее местечко для жизни. Надо лишь поискать Она тяжело вздохнула.  Знаешь, теперь, когда я научилась наслаждаться солнцем и светом на поверхности, темнота подземелий так тяготит меня, Аш.

Он усмехнулся, прекрасно понимая, о чем говорила его спутница. Он ведь и сам с теплотой на душе уже пару дней так точно думал лишь о том, как уже совсем скоро впервые за месяц вновь ступит на жаркий песок пустынь Асвен и подставит свое лицо ярким лучам и нежному ветру. Подобное трудно было согласиться навсегда променять на прохладный мрак Барханов.