Ого, а чего не в МГУ?
А ты у Ярославы Сергевны спроси. Мне пофиг.
Может ты хотела куда-нибудь в другое место?
Ой, Лорик, ты будто не слышала мои занудные россказни об этой великой женщине. Так че?
О да, я слышала, и понимала, что ее мать не отступит никогда, если не реализует через свою дочь все, чего сама была лишена.
Не знаю, вздыхаю и сажусь на постель. В Питере дом, правда я не знаю, что там с ним.
Блин, херово. Че прям никого у тебя?
Были тетя с дядей по отцовской линии, но их убили, давно еще. Мы тогда в Москве жили. С маминой стороны никогда не знала никого и не видела.
Вот тебе и семейство Коваль. Не в обиду тебе, но блин, как так-то? А кто тебя сюда отправил?
Мужчина.
Ага. Это многое объясняет. Ты мне за эти годы ничегошеньки не рассказала, колись. Тут обучение дофига стоит, че за «мучина»?
Рит, я знаю не так много. Типа опекун. Хотя мне уже восемнадцать исполнилось. Наверное, найму юриста, который все расскажет.
Слушай, ложится она на кровать задирая ноги, не снимая обуви. Не люблю, когда она так делает. А почему про аварию, в которой твои родаки погибли нигде не сказано?
Вот тебя понесло. Хватит, раздражаюсь от ее расспроса.
Ну а как с тобой иначе? Только напором. Вон сколько рассказала всего за пару минут. Больше чем за три года.
Просто тебе нужно понять, что, если человек не говорит, значит на это у него есть свои причины.
А то ты не знаешь, что я и мораль это две разные вселенные.
Рит, я серьезно.
Ой ладно. У тебя самолет во сколько?
В десять тридцать завтра с утра.
О, у меня в девять, пойдем пива выпьем? Отметим окончание этой «леди-каторги»?
Почувствуем себя настоящими англичанками?
Ага.
Ну давай. Только не в клуб.
Сама туда не хочу. Да и не отпустят надолго ты ж знаешь. Режим как в тюрьме.
«Воспитание это самое важное ценное, что ваши родители хотят в вас вложить. Это начало вас самих», процитировала я слова нашего куратора или классного руководителя, как угодно.
Фу, не говори так, слишком похоже. Одевайся давай, я тоже быстро и вернусь за тобой.
Одеваю джинсы и рубашку в клетку, заплетаю волосы в высокий хвост делая его небрежным, беру сумочку куда кладу кошелек и телефон с документами и выхожу, встретившись на пороге с Ритой.
Вечер проходит просто замечательно. Наверное, впервые я почувствовала себя свободней. Раньше нам не позволили бы так долго быть вне стен учебного заведения, но сегодня уже многие разъехались, и нам оставшимся сделали небольшую поблажку в виде исключения.
Утром сложив остатки своего «добра», я подхватываю чемодан и ухожу из стен, которые стали для меня неким пристанищем, где я пыталась забыть о прошлом и о той боли, которая снилась почти каждый день первое время.
И вот я как оголенный провод. Я боюсь, но мне нужно двигаться вперед.
Лора, за тобой приехала машина, в аэропорту по прилету, тебя так же встретят.
Мисс Хелен, а кто предоставил транспорт? Вам звонили? Это мой опекун? Или юрист, адвокат?
Лора, ты все узнаешь. Не переживай. До свидания.
Всего доброго.
На улице меня ожидала черная глянцевая машина. С Ритой мы попрощались еще в комнате, когда я к ней заглянула, так как она уезжала раньше меня.
Села на заднее сиденье поздоровавшись с водителем и не произнесла больше ни слова.
Улицы сменялись одна за другой, даже не заметила, как мы подъехали к окраине города, а после и в аэропорт.
Сопровождающего не было, только билет на рукахдо Москвы.
Почему туда? И почему я только сейчас на это обратила внимание, а не когда мне его вручили в школе перед отъездом?
Ничего не понимаю.
«Ладно на месте разберусь».
Занимаю свое место в бизнес-классе и замираю на момент взлета, а после пытаюсь откинуть подальше нахлестывающую панику.
Я возвращаюсь назад и боюсь того, что меня там ждет кто?
А никто. Я одна. И сейчас это отчетливо ясно.
Закрываю глаза и хочу уснуть, но в голову, как назло, лезут навязчивые картинки того, что произошло с моей семьей.
Я пыталась забыть все это, но кажется тот ужас надежно закрепился в памяти и идет в наступление.
Глава 2
Три года назад
В комнате пахнет сыростью и кажется, что воздуха мало. Мама и папа о чем-то тихо спорят вдалеке от меня, чтобы я не слышала. Будто мне есть дело до их взрослых разговоров. Я сосредоточена на том, что мы сейчас находимся в каком-то подвале. Даже не знаю который день.