— Но зачем Анри рисковать работой из-за тебя? — возразила девушка.
— Деньги, — доходчиво пояснил я.
— Вот уж типичный американец! — Вилли зашлась от смеха. — Деньги уладят все на свете, так, что ли?.. Нет, у меня есть идея получше... Анри сделает это для меня, а я разрешу ему за это попозже ночью навестить мою каюту. В награду... Уж там-то я заставлю его забыть все, что было!
— Мне бы не хотелось заставлять тебя — гм! — выносить такое из-за меня, — запинаясь, пробормотал я. Ее брови удивленно взлетели вверх.
— Выносить? Да вы не видели Анри! Он очень даже миленький мальчик... И это прекрасный случай отделаться от этой пожилой сучки! Позднее я все расскажу Рафаэлю. И он, наверное, нацепит на этого матросика медаль... Но я, конечно, не скажу Анри ничего!
— Я тоже так думаю, — одобрил я. — Приблизительно в какое время они кончают смотреть картину? Мне вовсе не улыбается оказаться на яхте до того момента, как Леола займет свою каюту, а Эммануэль будет спокойно почивать в своей.
— Думаю, около половины двенадцатого. Если попадем на яхту после полуночи, будет безопасно.
— А как с командой? — поинтересовался я.
— Ну, к тому времени все они будут уже дрыхнуть. Ночью один человек находится на вахте, но обычно стоит у парадного трапа, чтобы никто не попал на борт.
— А Кери? — вдруг вспомнил я.
— О, этот тип! — Девушка нахмурилась. — Вся спина покрывается гусиной кожей, когда вижу его. Он занимает одну из офицерских кают в помещениях для команды и всегда рано убирается спать. Так что можете не беспокоиться о нем.
— Надеюсь, ты права. — Я снова наполнил бокал и посмотрел на часы. — Полагаю, спешить не следует... Да, а где каюта Леолы?
— Следующая за моей.
— Отлично! — Держа бутылку в руке, я нерешительно взглянул на девушку. — Ты уверена, что не изменила своего мнения о спиртном?
— Нет, благодарю, это плохо для фигуры. — Вдруг ее глаза широко распахнулись, словно увидели что-то страшное. — Merde! [4] Кто-то укусил меня!
Вилли схватила подол платья и задрала его почти до талии, явив моему взору черные нейлоновые трусики. Потом крутанулась на месте и предъявила мне для обозрения свой округлый красивый зад.
— Тут чешется! — Она едва не рыдала. — Вверху, на правой ноге! Вы видите прыщ?
Я придвинулся поближе и тщательно обследовал подозрительную зону, а потом полным сожаления голосом отрапортовал:
— Никак нет! Тут ничего не заметно. Последовал шумный вздох облегчения. Затем Вилли повернулась ко мне лицом и опустила подол платья.
— Я страшно боюсь прыщей, они — ужас моей жизни! Когда я была маленькой, однажды съела немного клубники, и — бац! — вся покрылась страшными белыми прыщами. В четырнадцать лет причиной стали бананы. В семнадцать я решила, что “это сделала любовь, — у меня высыпали маленькие беленькие прыщики. Я была готова убить себя. Но потом оказалось, что они выскочили из-за огурцов. Я так обрадовалась, что целую неделю занималась любовью с хорошеньким американским мальчиком. Это было на Капри.
Я жадно опорожнил бокал и понял, что если останусь в номере еще немного, то или умру от крушения надежд, или превращусь в насильника.
— Так мы идем, да? — взмолился я.
— Ага, — безмятежно ответила Вилли. — Нам требуется время, чтобы уговорить Анри делать, что мы скажем. Розовый кончик языка быстро облизал губы.
— Мы ведь не хотим, чтобы он отказался, когда будем уже на яхте, правда?
На причале, где девушку дожидался катер, выяснилось, что на уговоры Анри потребовалось не так уж много времени — не более пяти минут. Когда мы перебрались на катер, матросик отвалил от причала, запустил двигатель, и суденышко стало лавировать в переполненной гавани, направляясь к яхте.
Все шло в соответствии с планом.