Едва утром тёти покидают гнездо, разлетаясь по своим делам, мы уже готовы взяться за дело. Нам доверили работу! Давно такого не было, и надо не подвести семью, сделать всё по уму и как можно более гладко, чтобы и придраться было не к чему.
Ольга первой просыпается, будит нас с Лерой, свернувшихся клубочками на своих кроватях, и зовёт Гаврилу, который в одной пижаме сразу же прибегает на зов, будто давно уже сидел в коридоре под дверью и только и ждал приглашения войти.
Давайте-давайте! поторапливает старшая сестра, заплетая свои длинные волосы в крепкую толстую косу. Быстрее начнём, быстрее похвастаемся результатами! Сейчас сделаю завтрак, и за работу!
Ольга удаляется на кухню, с щелчком зажигает газ и начинает лазать по шкафам, гремя посудой, как беспокойный призрак. Я слышу, как тихо напевает она себе под нос какую-то навязчивую мелодию и, шлёпая тапочками, бродит туда-сюда, пребывая в отличном расположении духа.
Мы же с Лерой, протирая заспанные глаза, идём умываться. В ванной зеркало опять забрызгано мятной зубной пастой, и её свежий аромат витает над раковиной.
Моя младшая сестра что-то невнятно бормочет, не вынимая щётки изо рта. Белая пена течёт у неё по губам и капает на воротник пижамы.
Неряха! Я мокрой ладонью убираю мятную кляксу с её одежды. Чего ты там сказала?
У меня вчера бусины под кровать закатились, повторяет Лера, и вновь пачкается пастой. Я собрать их пыталась, но не достаю
Сейчас посмотрим, обещаю я, а сама слежу, как бы Лера вся в белой пене не вымазалась. Удивительный ребёнок она может выглядеть невинным ангелом, сидя в центре лужи. Грязь пристаёт к ней как намагниченная, а Лера даже внимания на это не обращает. Если бы не мы с Ольгой, то она бы уже давно превратилась в дикарку со спутанными волосами, чумазым личиком и дырявой, как решето, одеждой.
В нашей общей детской сестра первым делом лезет под свою старую металлическую кровать и указывает пальцем куда-то в угол.
Вон там! Видишь? Они рассыпались, и я не дотягиваюсь.
Я сажусь на четвереньки, ухом касаюсь холодных половиц и заглядываю под кровать. Там темно и ужасно пыльно, хотя недавно моя метёлка была и в этом безрадостном месте я готова поклясться! Ничего не видно, и только от дыхания клочки пыли перекатываются, как невесомые облака.
Неси из коридора веник, строго велю я, и, стоит верной метёлке оказаться в руках, сразу же тянусь ей в дальний угол.
Веник мгновенно кто-то крепко хватает без единого звука и со всей силы начинает его дёргать. Я впиваюсь пальцами в ручку, не намереваясь так просто сдаваться, будто этот веник мне дороже жизни. Лера, распахнув свои большие ясные глаза, с интересом наблюдает за тем, как мы играем в перетягивание метлы целую минуту. Но в конце концов вредитель всё же побеждает, вырывает веник из моих ослабевших рук и с грохотом утаскивает его под кровать.
Вот же ж! Я возмущена до глубины души, даже щёки раскраснелись. Права была тётушка в гнезде что-то неспокойно. Никогда прежде древоточцы так не наглели!
Вновь упав на колени, я заглядываю под кровать, и там мой веник сиротливо покоится в самом тёмном углу, окружённый пылью и мраком.
Ну ладно! Сам напросился!
Схватившись за край изголовья, я, пыхтя от натуги, тяну на себя дребезжащую металлическую конструкцию, скребущую ножками пол. Едва кровать немного отходит от стены, Лера уже ныряет в образовавшуюся дыру и гордо достаёт веник вместе с россыпью своих стеклянных бусин. Вся в пыли, чумазая, как бесёнок, но очень довольная.
Всё! Давай задвигай! звонко командует она.
Ну уж нет! Эта нечисть подкроватная там не останется! Веник забрал, бусины украл надо его гнать отсюда, пока не отъелся!
Лерочка грустнеет на глазах. Знает, чем это дело чревато. Живущих в пыли гонят чистотой это всем в гнезде известно. А уборка в нашем доме в чести лишь у меня. Но куда же белокурый ангелок пойдёт против слова старшей сестры. Я, конечно, не Ольга, но и со мной не забалуешь! И вот Лера уже покорно несёт из ванной комнаты мокрую половую тряпку, а у самой на лице читается отчаяние пополам с жалостью к самой себе.
А завтрак скоро будет? Круглощёкий Гаврила заглядывает в комнату, но, едва завидев тряпки и веники, мгновенно разворачивается на пятках, молча растворяясь в тенях коридора.
Некогда завтракать! Задрав подол своей длинной ночной рубахи, я падаю на колени и начинаю размазывать разлетевшуюся пыль по полу. Двигаюсь от центра комнаты к углу, где серые катышки уже сами собой стягиваются к плинтусу. Чует, вредитель, что по его душу идут! Мокрая тряпка скользит по полу, оставляя за собой влажный след, а за ней с сопением ползу я, себе под нос бормоча проклятья в адрес незваного гостя. Следи, не следи, а всё равно в гнездо постоянно кто-то просачивается нам же остаётся лишь своевременно избавляться от древоточцев, хоть это не всегда и легко, не всегда и приятно.