«А каким красавцем был, когда лейб-гвардии Конным полком командовал. Что старость с людьми делает Неужели через пару десятков лет и я так выглядеть стану», со вздохом оглядел ссутулившегося на стуле вельможу. Его морщинистые щёки и длинные усы, обвисшие на широкие, с поблекшим золотом, погоны.
Вспомнил, что хотел сказать, прошамкал Фредерикс, вскинув седую голову. Мне кто-то доложил, что генерал Алексеев прошёл в штаб, тонко намекнул царю о его неизменном утреннем распорядке.
«Дворцовую выучку даже в Конном полку не пропьёшь», благодарно кивнул генерал-адьютанту Николай.
Когда император вошёл в кабинет начальника штаба, тот, оторвавшись от бумаг, не спеша поднялся, качнув витыми аксельбантами, и глухо, будто негромко скомандовал, поздоровался.
«Нет у генерала того почтения, что у Фредерикса, пожал протянутую руку и сел в своё кресло с именным вензелем на спинке, задумчиво оглядев заваленный картами, бумагами и какими-то документами стол. Бардак словно у штатского столоначальника», вздрогнул, услышав на этот раз чеканно прозвучавший, особенно в сравнении с Фредериксом, голос начштаба, доложившего, что за истёкшие сутки на фронтах ничего существенного не произошло.
На ваше имя пришла сводка, порылся в бумагах и взял нужную, что у военной промышленности иссякает запас меди.
Да сейчас всё иссякает, не слишком вежливо перебил его государь, вновь вспомнив о министрах. Чуть позже разберусь и с медью, винтовками, отсутствием снарядов. А сегодня мне предстоит разбираться с министрами. Надеюсь, вы не отдали распоряжения торжественно встретить их на перроне, усладив слух российским гимном и привезти сюда в экипажах, организовав им обильный завтрак после дороги?
Никак нет, заинтересованно глянул на Верховного Главнокомандующего. Для этого генерал-квартирмейстер имеется.
Вот и ему прикажите не делать этого, вновь перебил Алексеева государь, поднимаясь из-за стола. Пойду в свой кабинет, а они пусть завтракают в пристанционном буфете и добираются сюда на извозчиках. Должны с первых минут почувствовать моё неудовольствие. А ближе к вечеру встречусь, пока предоставив им время для обустройства в гостинице, забрав кое-какие документы, расположился в недавно отремонтированной, обитой голубыми штофными обоями светлой комнате в противоположном крыле здания штаба.
Всю мебель, что стояла здесь, прислала из Царского Села жена, чтоб супруг даже вдали от неё вспоминал дом и семью.
Усевшись за стол, по словам Алекс: украшенный неповторимой резьбой, выполненной более двухсот лет назад северными корабелами, распорядился никого не пускать к нему и занялся взятыми у Алексеева документами.
В полдень его отвлёк стук в дверь: «Опять Фредерикс?» оторвался от бумаг, и устало потёр глаза.
Но это оказался великий князь Андрей Владимирович.
Николай, министры прибыли. Топчутся в коридоре и всем мешают, прошёл в кабинет и без разрешения уселся в кресло, независимо забросив ногу на ногу. Я закурю с твоего разрешения?
Кури, Андрей, пододвинул к нему портсигар.
Извини, я лучше свою сигару.
Ну что министры? закурил папиросу Николай.
Все в сметённых чувствах, разговаривают вполголоса, передвигаются, по выражению моих гвардейских конноартиллеристов «на цирлах», не знаю как это, и пристали с просьбой рассказать что здесь сейчас происходит после смены власти.
И что же ты им сообщил? заинтересовался государь.
Всю правду, поменял ноги. Что штаб теперь неузнаваем. Куда делись царившие нервозность и страх. И во время Свенцянского прорыва паники не наблюдалось. Все спокойно выполняли свои обязанности, уверовав, что раз государь здесь, то всё будет в порядке.
Благодарю, Андрей, загасил папиросу император. На самом деле так, или немного утрируешь?
Чистая правда, поднявшись, перекрестился великий князь.
Ну что ж. Пойдёшь мимо, передай министрам скоро приму их, подобрел Николай, со сдержанным смешком подумав, что ласковое слово и коту приятно, особенно если оно сказано представителем амбициозного, честолюбивого и самоуверенного клана Владимировичей.
Ещё с полчаса промурыжив высших чиновников государства Российского, прошёл в зал заседаний, с удовлетворением отметив, как энергично при его появлении подскочили сидевшие за длинным столом министры, уставившись на монарха робкими глазами побитых собак.