Но здесь имел дело главным образом с хозяевами небольших магазинов и контор. У
него я едва зарабатывал на жизнь. И еще страдал от его несносного характера, который с годами становился все тяжелее. Джек постепенно терял
остатки этики, превращаясь в обыкновенного неудачника и брюзгу. Кроме того, он уже дважды имел стычки с полицией по поводу каких-то темных дел,
в которые я не был посвящен.
Когда я вошел в его обшарпанную контору, он сидел за письменным столом, уткнувшись в журнал. Его секретарша, двадцатитрехлетняя Пэтси, блондинка
с детским личиком и глазами искушенной женщины, улыбнулась мне. Ей приходилось трудно с Солли: она не только вела контору, но и за то же
жалованье служила отдушиной для его пессимизма и любовных приступов. В данный момент она доставала из бумажного пакета и ела свой ленч. Солли
отложил журнал и глянул на меня мрачно, не скрывая недовольства.
– О чем ты думаешь? – спросил он. – Посмотри на часы. Ты должен был прийти в девять.
– Успокойся, братец, – парировал я, присаживаясь на край стола. – Я больше у тебя не работаю.
Пэтси положила недоеденный сандвич на стол и повернулась, чтобы лучше рассмотреть меня. Ее голубые глаза были широко раскрыты. Солли в
недоумении уставился на меня.
– Я увольняюсь, – продолжал я. – Придется тебе искать на мое место другого дурака, Джек, а я начинаю новую карьеру.
На лице Солли я прочел плохо скрытое сомнение в правдивости моих слов.
– Где ты собираешься работать? – спросил он, откидываясь на спинку кресла. – Ты решил это твердо? Смотри, если так, не прихвати с собой моих
документов.
– Если бы я поступил на работу к акуле, вроде тебя, то я, конечно, украл бы кое-что из отчетов, правда, ценного в них не так много, – заявил я.
– Но ты можешь успокоиться: я покончил с рекламой и связанными с ней хлопотами навсегда. Я поступил на легкую, приятную работу, за которую
получаю долларов в неделю и живу у хозяина на всем готовом, даже имею форму.
Солли слушал меня внимательно, а на мое последнее замечание выпалил:
– О какой форме ты говоришь?
– Я теперь шофер, – сказал я, подмигивая Пэтси. – У одного из больших тузов со студии «Пасифик». Как тебе это нравится?
– Ты с ума сошел! – завопил Солли. – И ты называешь это работой? Ты что, не знаешь, как обращаются хозяева с шоферами? С таким же успехом ты мог
бы привесить себе ядро с цепью на шею. Тебе нужно было руками и ногами отбиваться от такого места.
– Я так и хотел поступить, но мне помешала жена хозяина, – ответил я.
– Жена? – переспросил Солли заинтересованным тоном. В градации ценностей у него после денег следующее место занимали женщины.
– Меня тошнит от ваших мужских разговоров, – бросила Пэтси и поднялась. – Я пойду проветриться и прошу вас покончить с мерзкими подробностями
насчет женщин до моего возвращения.
Когда она проходила мимо Солли, он шлепнул Пэтси по месту ниже спины, но так как подобная процедура повторялась изо дня в день, то секретарша
даже не увернулась от руки шефа, привыкнув со временем к такого рода его выходкам. Когда дверь за девушкой закрылась, Солли достал две сигареты,
одну перекатил мне по столу, вторую закурил сам.
– Так что там о жене твоего хозяина? – спросил Джек.
– Она очень красива. Рыжая, с зелеными глазами. Я решил, что неплохо будет пожить с ней в одном доме. Кроме того, я всегда мечтал водить
«роллс-ройс». Разве это так уж плохо?
– Да нет, ничего, – согласился Солли. – А дворецкий им не нужен? Я мог бы занять жену, пока ты повезешь мужа на работу.