Сталин шутит Лучшее и новое
Автор-составитель Арсений Замостьянов
Громкий смех товарища Сталина
Остроумие выдающихся политиков, полководцев, писателей интересует многих. И не только из праздного любопытства. Мы часто цитируем их, они помогают нам не только «блеснуть» в разговоре, но и уточняют представление о той или иной эпохе. Еще чаще вспоминаем не самые достоверные легенды о тех или иных метких высказываниях Бисмарка, Черчилля или Сталина. О каждом из них особый разговор. Кстати, Черчилль (как и Шарль де Голль) считал Сталина остроумнейшим человеком своего времени, хотя и понимал, что «дядюшка Джо» всегда остаётся его опасным политическим противником, подчас ненавидел, но признавал.
Когда он стал зрелым, состоявшимся политиком, для Иосифа Сталина юмор был важнейшей краской мышления и риторики. В нём его характер, его неповторимая манера. Во многом он приручил партию благодаря своему умению говорить шутливо, демократично, что совсем не исключало жёстких решений. Всё в те годы принималось с улыбкой и борьба с уклонами, из которых «оба хуже», и переход на мобилизационные рельсы перед войной и уж, конечно, стахановское движение. Смех в зале звучал то простодушно, то для противников уничижительно. Наверное, к скучным речам просто не прислушивались бы. Вспомню один важный эпизод, который частенько ускользает от летописцев эпохи, хотя он сохранился не только в легендах, но и в кинохронике. Сталин вместе с соратниками чествует метростроевцев. Не только героев, конечно, не только бригадиров. В зал набились все «честные работяги», которые каждый день слышали в газетах о товарище Сталине, а товарища Кагановича иногда видели (хотя бы издалека) на строительстве. И Сталин заговорил с ними так искренне, как настоящий «большой бригадир». Заговорил на языке мастеровых, с юморком. Речь зашла о наградах. Сталин сказал: «Мы из президиума глядим на вас: рожи не у всех одинаковые. Одни из вас будто бы рады, другие недоумевают что же это, сволочи, обошли нас». И в итоге Сталин подвёл честной народ к замечательной мысли, что за такое дело, как метро, наградить нужно всех. Чтобы никому не было обидно.
Таков был стиль пролетарского большевистского демократизма. Все товарищи, все балагуры, все равны, все вправе посмеяться. Скромно одетые, эмоциональные, готовые перебивать друг дружку, они совершенно не походили на величественных политиков царской России, да и тогдашней Европы. Сталинские сапоги, френч полувоенного покроя, никаких украшений, единственный атрибут, бросавшийся в глаза трубка. Кстати, он далеко не всегда курил ее, частенько потягивал папиросы, но в историю вошла именно дымящаяся трубка. От этого уже не уйти: растиражированный образ важнее такой «уходящей натуры», как историческая правда. Ведь этот образ надолго пережил реального Сталина и оказывает влияние на нашу историю до сих пор.
Он вышел из шутрой революционной, подпольной, неформальной среды. Там принято было шутить, подтрунивать друг над другом, сочинять пародии и шаржи, петь весёлые куплеты. Без чувства юмора в этой спайке смелых и рисковых людей выделиться было просто невозможно. Особенно в ссылке, когда долго приходилось жить в отрыве от суетливый больших городов. И Сталин этот молодой революционный дух сохранил на всю жизнь. Остался в душе отчасти простым пропагандистом Кобой, несмотря на славословия, которые его сопровождали в последние десятилетия жизни.
Рис. 1. Подпись: Дружеский шарж на товарища Сталина
На всех партийных форумах, даже, когда речь шла о разоблачении уклонистов и фракционеров, громко звучал хохот. И самой популярной ремаркой в стенографических отчётах была такая «смех». Кульминация любой речи. Врагов и оступившихся товарищей не столько проклинали, сколько высмеивали. И тон задавал, как правило, Сталин. Хотя самым остроумным человеком молодой советской страны считался Карл Радек эдакий большевистский Ходжа Насреддин, закончивший свои дни в лагере. Ему приписывали большинство политических анекдотов. Про Радека позже рассказывали поучительный анекдот. Встретились где-то в районе речки Колымы три лагерника.
Ты за что сидишь?
Я ругал Радека.
А ты за что?
Я хвалил Радека. А ты?
А я Радек.
Сталин не был так прочно связан со смеховой культурой, как Радек или штатный карикатурист ЦК Валерий Межлаук, но превращал каждое свое выступление в выигранный турнир по остроумию.