Алена надеялась, что получится. Сама бы хотела отсюда убраться, но Вздохнув, вручила последний чебурек. Но приходится экономить на всем. И мясо-то не всегда есть в доме.
А ты поиграть выйдешь? С куклами! дернула за рукав Дашенька.
И неважно, что куколки эти самодельные самого непрезентабельного вида. Из лоскутков и тряпок сшитые, но Алена каждую любила.
Посплю только. И уберусь. Но если хотите, можете помочь, добавила с хитринкой.
Малыши тут же зашептались. Зазвучало уверенное «придем». Такие лапушки! Уборка для них еще игра, а вот для нее набившая оскомину рутина. Но Алена не жаловалась. Все могло быть гораздо хуже.
Она зябко повела плечами и, подхватив пакет, пошла домой.
Подъезд окутал прохладой и запахом бедности. Иногда Алене казалось, что именно здесь проходил рубеж между подобием жизни и улицей. И никто не мог сказать, какая именно дорога приведет к этой незримой границе. Бабу Люду выгнал муж, с которым она прожила больше сорока лет, а дочери до нее нет дела своя семья, свои заботы. Толик с Василисой нашли общее на дне бутылки и просто спились. Геннадию Аристарховичу обыкновенно не повезло одна неудача за другой, а потом и вовсе инвалидность. Но мужчина ничего, держался молодцом, и пусть не ходил, но упорно стремился к нормальной жизни, так же как Голубковы или Голубки родители Матвея. Но из болота не так просто выбраться. А в ее положении и подавно.
Аленка-а-а, ты шоле?! донесся из соседней двери визгливый голос бабы Люды.
Девушка вздохнула все то она услышит.
Да, я
А зайди, милая.
Ох, ей бы домой! Ввалиться в комнату и рухнуть на тахту, с протяжным стоном выдыхая тяжесть ночной смены. Но Алена зашла. Старушку только пожалеть можно одна совсем, а пенсии едва на «выжить» хватает. Чужих денег баба Люба ни копейки не брала, милостыню не клянчила. Все сама, пока руки работают.
Здравствуйте, Алена просочилась в пыльную темную комнату. Видела баба Люда уже плохо, но как-то умудрялась вязать симпатичные шапочки-носочки и приторговывать ими у станции метро, рядом с такими же старушками.
И тебе не хворать. Опять малышню взбаламутила?
Немножко совсем, улыбнулась, разворачивая лоток с мясом и аккуратно выставляя на стол.
Баба Люба притворилась, что не услышала шуршания пакета.
Их негласное правило: помогай, но втихушку. Алена помогала. А баба Люда каждую зиму их с братом баловала теплыми варежками и носками. Тимохе особенно к месту приходилось на стройке холод собачий.
Любят они тебя, протянула баба Люда. Пошла бы в няньки, а? Цены бы не было.
Она бы пошла, да только без паспорта мало где устроиться можно. Двадцатый год идет, а она все мыкается. А столько бы сразу проблем решилось! Хоть бы с тем же препаратом Опять на него цены подскочили. Тимоха вчера вернулся со «встречи» злой и дерганый. Выложил на стол жалких две ампулы ей не хватит и на неделю. Как прятаться? Алена нахмурилась, отгоняя мрачные мысли. Придумает что-нибудь, сколько раз уж такое было
Подумаю, баба Люда, и, круто сменив тему, добавила: А что это у вас, опять телевизор не работает?
Сдох, окаянный, проворчала женщина. Истинно на этот раз сдох.
Алена устроила пакеты рядом с вешалкой и подошла к допотопному ящику времен царя Гороха.
Чинить она не умела, но может ага! Вилка отошла немного. Алена поправила штепсель, и раритет ожил. Вернее заговорил, по экрану бежали мушки и всполохи.
« бывший завод ушел с торгов к владельцу ООО «Фрозен Компани» Варгу Лемману» прошуршал диктор.
А-а-а, таки купил, волчара позорная, хмыкнула баба Люда.
Под ложечкой противно екнуло.
Волч кто?
Баба Люда рукой махнула и вернулась к своим спицам. Застучала дробненько, и сердце застучало вместе с ними. Нервно, с надрывом.
Ну, оборотень, ответила неохотно. Уж неделю как о нем в новостях трубят. Явился красавец драный, и давай то одно, то другое скупать. Деньги свои кровавые отмывает, да
Кровавые? прошептала, вглядываясь в искаженный помехами экран.
Ничего не видно. Только фигуры двигаются туда-сюда, но не разобрать, кто из них оборотень.
А нет разве? сварливо цокнула женщина. Пошто ему тот завод нужен? Альфе этой, чтоб его. Сидел в своем Ленинграде, в ус не дул, и вдруг сюда явился. Точно отмывает.
Ясно Пойду я.
И Алена выскочила за дверь. В квартиру забежала, будто альфа за ней по пятам гнался, и даже защелку задвинула. Руки тряслись, и перед глазами плыло.