Шарфа у меня не было. Я расстегнула душегрейку и заледеневшими пальцами вытащила из шлеек брюк дорогой кожаный ремень, мамин подарок на Новый год. Привязать его не удалось, только затянуть. Со стороны выглядело так, будто на статую нацепили ошейник с поводком и собрались выгуливать. Но она все равно каменная и вряд ли обидится.
Дорогая гаргулья-крестная всех влюбленных, торжественно начала я, уже смело натирая пыльную гладкую спину химеры, познакомь нас с Финистом. Сделай так, чтобы мы друг к другу привязались. Сможешь?
Ветер неожиданно стих, словно гаргулья-сообщница действительно согласилась заключить сделку.
Вы действительно ждете ответа? проговорила она человеческим голосом.
Химерово отродье! Ты живая?! Я отскочила от статуи в инфернальном ужасе.
Хотел промолчать, но ваша наивность граничит с глупостью, вновь прозвучал голос в притихшей ночи.
Стало ясно, что гаргульи не ожили. Я оглянулась. Высокая мужская фигура в черном пальто утопала в глубокой тени. Понятия не имею, как давно он стоял возле стены и сколько увидел.
Что вы тут делаете?! вырвалось у меня агрессивней, чем хотелось. Шпионите за студентками?!
Дышу свежим воздухом, с иронией в голосе отозвался незнакомец.
В противовес собственным словам он сунул в рот сигариллу и щелкнул пальцами, яркой вспышкой озарив лицо. От глубокой затяжки разгорелся яркий огонек, в воздухе повеяло резким запахом табака.
Я словно примерзла к каменным плитам. На балкон преподавательской башни в середине ночи вышел покурить Киар Рэнсвод. Кто бы сомневался, что у такого отвратительного типа есть какая-нибудь мерзкая привычка.
Как и все демоны в человеческом обличье, магистр из ада удивительно привлекательный мужчина. Каждый раз смотрю и действительно поражаюсь, как отлично выглядела эта форменная скотина. Когда он два раза в неделю появлялся в академии и входил в лекторий уверенной походкой, поджарый и хищный, однокурсницы переставали дышать.
На территории академии курить запрещено! выпалила я, а потом подумала, какую сморозила глупость.
Мне говорили, невозмутимо отозвался он.
Зачем тогда нарушаете правила? Это непедагогично!
Господи, София, заткнись! Ты облаяла химерового магистра высшей магии. Забыла про экзамен?!
Полагаю, вам тоже нравится нарушать правила, госпожа студентка?
Ни в коем случае! Я просто выполняла студенческий долг перед академией! Украшала гаргулий ко Дню схождения лун, на ходу сочинила я, удачно вспомнив о предстоящем празднике. Ждать его, правда, больше двух недель.
Понимаю, Лунную Деву изображали, с иронией поддержал он неловкую ложь. Так что, я должен поступить педагогично и сдать вас ночному смотрителю? Или сделаем вид, что мы никогда не сталкивались на этом балконе в середине ночи?
И раз долг полностью отдан, пожалуй, покину этот абсолютно пустой балкон, немедленно согласилась я с дельным предложением.
Вас проводить? уточнил Рэнсвод. Из преподавательского долга.
Нет-нет! Не надо лишнего благородства то есть беспокойства. Я начала продвигаться бочком к черному провалу дверного проема. С наслаждением дышите свежим воздухом. Доброй ночи!
Холодный, как айсберг, голос магистра нагнал меня в дверях и заставил обернуться:
Раз уж я стал свидетелем вашего ведического действа, госпожа студентка, позвольте дать добрый совет. Ничего не скажу насчет сердечных дел, но знаю, что вам поможет сдать экзамен по высшей магии.
Что? зачем-то промычала я.
Старание. Казалось, тяжелый взгляд, пронзивший ночь, прожег дыру у меня между бровей. Попробуйте ради разнообразия.
«Кто бы знал, как я тебя ненавижу, напыщенный индюк!» со злостью мысленно ответила я, задыхаясь от этой самой ненависти. Хорошее чувство. От него становится тепло в холод.
Доброй ночи, кивнул Киар, словно действительно поделился действенным способом, как заставить его написать в экзаменационном табеле спасительное «удовлетворительно».
Потеряв ко мне интерес, магистр отвернулся, а я скользнула в теплую темноту преподавательской башни, пахнущей магией, чернилами и пылью. Клокотавшая внутри злость застила глаза. Хотелось от души шарахнуть дверью, но шум мог привлечь ночного смотрителя. Оставалось скрипеть зубами и быстро спускаться по лестнице.
Одетая в зимний плащ, Альма маячила в пролете, нервно ходила под лестницей туда-сюда. Лицо цвета кофе с молоком, как у всех чистокровных айтэрийцев, терялось в темноте. Но в двух традиционных косицах словно светились кипенно-белые ленты.