ЯэтогоаптекаряОрласего
целебным кефиром, сдобными булочками и сливочным мороженым отличнопомню,
он возобновил свою деятельность при нэпе, в двадцатые годы,ятогдауже
был подросток; помню бидонысмороженым,обложенныельдом,вшироких
деревянных бадьях. Между прочим, и в двадцатые годы в наш городприезжали
дачники из Москвы и Ленинграда и ходили с гамаками в лес. И как былодело
при отце и матери, я могу себе представить. А дело было так: они ходилив
лес, конечно, не одни, а с сестрами Кузнецовыми,ходитьодним,молодому
человеку и барышне, считалось тогданеприличным.Незнаю,вселитри
сестры их сопровождали, вряд ли, в наших местах девушки небездельничали:
сад, огород, у того корова, у этого коза, и надо помогатьотцувлавке,
если он торгует, относить заказы, еслионремесленник,иестьмладшие
братья и сестры, сорванцы и сопляки, за которыминадосмотреть,инадо
ходить с матерью на базар и помогать ей на кухне, - словом, работы вдоме
хватало, ипрохлаждатьсяцелыйденьвлесуКузнецовысвоимдочерям
позволить не могли. НоведьречьидетоЯкобе,одорогомгостеиз
Швейцарии, гостя надо занимать,развлекать,акакоеможетбытьлучше
развлечение, чем наш лес, знаменитый, можно сказать, на всю Россию, ичто
может быть полезнее длятакогоделикатногоблондинчика,чемсмолистый
воздух? И, конечно, Кузнецовы с охотой отпускали своих дочерей с Якобомв
лес. Ну, а как и чем отговаривалась домаРахиль,сказатьнемогу,при
крутомхарактереееотца,моегодедушкиРахленки,ядаженемогу
представить, как это ей удавалось. Но, представьте, удавалось.
В общем, они ходили в лес и, как вы догадываетесь, располагались нена
виду у дачного общества, а в стороне. Сестры Кузнецовы качалисьвгамаке
или делали вид, что собирают землянику, а отец с матерью сиделинапледе
меж сосен и смотрели друг на друга...
Июль, безоблачное небо, неподвижный воздухпропитантерпкимсмоляным
запахом сосны, земля, горячая от солнца и мягкая от желтыхсосновыхигл,
на Рахили тонкое короткое платье, шея открыта, по плечам рассыпанычерные
волосы, и достаточно протянуть руку, чтобы донихдотронуться...Иему
девятнадцать лет, а ей шестнадцать...
Накакомязыкеониговорили?Отецзналдваязыка,немецкийи
французский, мать тоже два, даже три: еврейский, русский иукраинский.У
них, как говорится, было в обороте пять языков, и ни на одном изнихони
не могли объясняться. Они объяснялисьнашестомязыке,самомдляних
понятном и прекрасном... Мать была женщина в полномсмыслеслова,умела
притягивать к себе и в то же время держать на расстоянии - самоековарное
женское качество. Как пружина;онасжимается,тывот-вотуцели,но
пружина разжимается, и ты отлетаешь на десять шагов. Этим искусствоммать
владела в совершенстве, и это был тот самый капкан, о котором впоследствии
говорил отец.
Когда профессор Ивановский вернулся из Нежина, Якобобъявилему,что
женится на Рахили.