Цикорий - Фёдор Чернов

Фёдор Чернов

Цикорий

Глава 1. Встреча друзей

 Я сегодня на кладбище ходил. И у деда побывал, и других усопших родственников навестил. Само собой, цветы возложил на могилы.  Кепку там оставил, недавно купил её,  сказал Алексей Куропатов.

 Так давайте за нею на могилки сходим сейчас!  предложил Василий Коробов.

В их селе кладбище называли «могилками».

События, о которых дальше пойдёт речь, произойдут с Василием  Коробовым. Случилось это в 2013 году. В тот раз Коробов засиделся у Куропатовых. За хорошей беседой попивая рюмочку за рюмочкой с другом Серёгой не заметили, как темень за окном наступила. Тут ещё  двоюродный брат Сергея Алексей Куропатов заглянул в гости. Оба гостя проживали в городе, в областном центре Энске.

Василий Коробов работал фрезеровщиком на заводе, Алексей преподавал историю в педагогическом вузе. Оба ездили в село Приречное к дедушкам и бабушкам с детских лет. Нравилось им там проводить летние каникулы, ведь, как поет знаменитый бард: «Лето это маленькая жизнь».

В ответ на предложение приятеля преподаватель истории, похрустывая огурцом, сказал:

 Да ты что, Вася, ночь на дворе, ещё не хватало за кепкой переться туда в темноте. Завтра возьму, никуда она не денется. На скамейке в ограде у прапрадеда сидел, наверное, там она отдыхает.

 Да, прапрадед наш Максим Иванович Куропатов это человечище был!  воскликнул Сергей.  Мужик крепкий, зажиточный! И брат его Герасим Иванович тоже трудяга. И весёлый, задорный мужик. Братья сами богатство наживали, работали в поте лица. А их раскулачили. За что? За то, что жилы надрывали?

 А мы ведь с вами какая-то родня,  задумчиво промолвил Василий.

 Ну да! Твой прадед Михаил Максимович родным братом нашему прадеду Артёму Максимовичу приходился!  воскликнул Алексей Куропатов.  Значит, ты кто нам? Четвероюродный брат!

Сергей радостно хохотнул.

 А чё-то не роднились между собой наши родители,  заметил Вася.

 Так тогда по восемь двенадцать детей в семьях имелось. С родными-то братьями и сёстрами не со всеми общались!  заметил Сергей.

 Ну, я помню, бабушка рассказывала, что родню нашу репрессировали, ладно, выжили в Сибири, возвернулись. И опять не последними людьми на селе стали,  промолвил Василий.

 Только прапрадед навечно в Сибири остался. Да-а, настоящих работяг, хозяев из родного села выгнали тогда,  тяжело вздохнул Алексей Куропатов, подняв рюмку и рассматривая янтарного цвета вино.  Ну, давайте за наших предков опрокинем по рюмашке!  Давай, братан Вася!

Братья опять засмеялись.

 Эх, предупредил бы кто-нибудь наших предков, тогда, может, в другую деревню или в город уехал бы прапрадед с семьёй, дольше прожил бы,  протянул Коробов.

 Ха! Мудрец!  воскликнул Алексей.  Ты, Вася, мудрый или мнительный?

 Не понял

 А эти слова родственные,  поучающим тоном выдал Алексей.  «мнение» того же корня. В старину бытовало слово «мънръ», после «м» произносился носовой звук, «р»  древний суффикс,  а звук «д» потом появился, такая вставка.

 Ну, профессор погнал учить

 Пока ещё не профессор,  хмыкнул Алексей и добавил,  я помню, как дед рассказывал, что его дядя Михаил, твой прадед, когда выпьет, отчитывал своего брата за то, что тот в Белой армии служил. Сам-то он попал в Красную армию. Тот отрицал это, а он ему: «Не ври, тебя белые мобилизовали». Так и неясно, кто из них прав был.

Когда на часах большая стрелка стала приближаться к двенадцати, а в спальне послышался кашель хозяйки, гости поднялись. На уговоры Сергея ещё посидеть ответили, что пора и честь знать. Увидимся, мол, ещё. Хозяин обхватил их за плечи, все обнялись. Двоюродные братцы не походили друг на друга. Алексей блондин, имевший высокий лоб, глаза цвета лепестков незабудок. Продолговатое лицо.

Сергей темноглазый брюнет с крупными чертами широкого лица. Густые брови у него нависали над сильно развитыми надбровьями, выдающийся нос имел небольшую горбинку. Что-то кавказистое как будто проглядывало. Василий Коробов, хоть и в четвёртом поколении, но походил на него.

Друзья вышли на крыльцо. Услышав их, радостно гавкнул пёс Джек, шумно вздохнула корова в хлеву, строго крикнул как будто простуженным голосом петух: «Ку-ку-ру» и тут же затих.

Чёрный бархат неба сверкал бриллиантами звёзд. Ночь стояла тихая, тёплая. Месяц, полуприкрытый облачком, как будто хитровато подглядывал за друзьями.