Как там говорится в вашей рекламе?
«БУДЕТ ВСЕ ОЛ-РАЙТ,
КОЛЬ НАДЕЛ КОРСЕТ СТЕРРАЙТ!»
Так, кажется?..
Полдень я целиком посвятил посещению различных учреждений. Следующим в моем списке значилась Объединенная страховая компания. У Ли Мосса был очень уютный кабинет, правда, до апартаментов Корниша ему было все же далеко. С порога чувствовалось, что ты в кабинете босса.
— Садитесь, — пробурчал он. — Я как раз спрашивал себя, когда же, наконец, услышу что-нибудь о вас.
— Я все время в бегах, — вздохнул я. — А скакуну некогда пощипать травку.
Он недовольно пожал плечами:
— Подобные остроты я ежедневно слышу по телевизору. Лучше расскажите, что вам удалось выяснить.
— Пока немного, — признался я. — Хочу попросить вас уточнить некоторые сведения.
— Какие именно?
— У вас работает страховой агент по имени Вине Мэлоун. Мне хотелось бы узнать, сколько сделок он заключил и сколько при этом заработал, скажем, за последние шесть месяцев.
— Вы это узнаете через две минуты, — ответил Мосс и снял телефонную трубку.
Я закурил. Через пару минут Мосс положил трубку и взглянул на меня с некоторым интересом:
— Он получает пятьдесят долларов в неделю — это минимум заработной платы, остальной доход должен пополняться за счет комиссионных. Но Мэлоун не заключил еще ни одной сделки.
— Сколько времени он работает у вас?
— Семь недель. Правда, в первые недели у агентов сделок не бывает. Это, так сказать, вступительный период. У Мэлоуна он несколько затянулся. Вероятно, к настоящему времени он начал уже голодать.
— Не думаю, — возразил я.
— По словам старшего агента, дела у парня идут неважно. Беда в том, что Мэлоун не уверен в себе.
— Думаю, он был вполне уверен в себе, когда четыре года назад собирался обчистить банк.
Наступило молчание, я терпеливо ждал.
— Что вы сказали? — прохрипел наконец Мосс.
— Разве вы не знали, что Мэлоун — бывший преступник? — небрежно спросил я.
— Ни черта я не знал! — прорычал он. — И старший агент тоже ничего не знает. Вероятно, Мэлоун наврал ему с три короба, а этот раззява не удосужился проверить. Одно я могу сказать совершенно точно, — добавил Мосс мрачно, — завтра же этот малый начнет искать другую работу.
— Я бы на вашем месте не спешил его увольнять, — сказал я. — По крайней мере, некоторое время.
— Почему?
— Преступники, недавно освободившиеся из заключения, обычно предпочитают укрыться за какой-нибудь официальной вывеской. Им нужно иметь какой-то честный заработок на случай, если вдруг копы заинтересуются, из каких источников они расплачиваются со своими бакалейщиками. Я полагаю, Мэлоун использует вашу компанию в качестве такой вывески. Поэтому он ни в коем случае не причинит вашей компании вреда, как материального, так и морального.
— Вы думаете, что парень связан с делом Фарнхема? — В обычно флегматичном тоне Мосса послышались нотки возбуждения.
— Может быть. Но пока ничего определенного сказать не могу.
Мосс похлопал по своему объемистому брюху.
— Я говорил вам, что у меня было какое-то предчувствие! Вот как раз именно здесь. — Он еще раз хлопнул себя по животу. — Мой живот меня никогда не обманывает.
Даже со своего места я видел, что брюхо слишком велико для непогрешимого создания. О чем не преминул сообщить Моссу.
Он сердито посмотрел на меня:
— Повторяю, остроты я предпочитаю выслушивать вечерами, сидя перед телевизором.
Не желая нарушать его привычки, я попрощался и двинулся в следующее учреждение, где хозяйничал шериф Лейверс.
— Что случилось, лейтенант? — спросила Аннабел, когда я остановился около ее стола и задумчиво уставился на пепельные волосы секретарши. — Землетрясение?
— А?
Она посмотрела на часы:
— Сейчас 4.30.