Однако заключенные могли позволить себе жить здесь полнокровной жизнью. В их распоряжении были теннисные корты, бассейн, бар и ночной клуб. Единственное, в чем нуждались обитатели, это в туго набитых бумажниках или в чековых книжках.
Домик Сэмпсона был одним из самых больших, как и прилегающий к нему участок. Его дверь была открыта, и мы прошли в холл с неудобными на вид испанскими креслами. Потом мы проследовали в большую комнату с высоким потолком, обитым дубовыми балками. На диване перед потухшим камином склонился над телефонным справочником Алан Тэггерт.
— Хотел позвонить приятелю, — с улыбкой взглянул он на Миранду. — Мне ведь все равно придется болтаться здесь.
— Я думала, что ты побудешь со мной, — произнесла девушка неестественно высоким голосом.
— Вот как?
Я осмотрел комнату. Она была обставлена добротной мебелью, но, подобно большинству номеров в отелях, лишена индивидуальности.
— Где ваш отец держит свои личные вещи?
— Думаю, в своей комнате. У него тут мало вещей — всего несколько комплектов белья.
Миранда показала мне дверь спальни, находящейся на другой стороне холла, и включила свет.
— Боже, что он здесь сотворил!
Комната была двенадцатигранной, без окон, освещенная скрытым красным светом. Стены от пола до потолка были задрапированы красной материей. В центре комнаты находилась большая кровать и массивное кресло. Окна были закрыты такой же темно-красной тканью. Завершало интерьер круглое зеркало на потолке, повторяющее всю комнату, только вверх ногами. Мое сознание погрузилось в красный туман, и я нашел подходящее определение: бордель в непозволительном стиле, в который я случайно попал в Мехико.
— Не удивляюсь, что он пил, если ему приходилось спать здесь, — заметил я.
— Она не была такой, он ее переделал, — сообщила Миранда.
Я обошел комнату. Каждая из двенадцати панелей была украшена золотым знаком Зодиака — Стрелец, Телец, Близнецы и девять остальных.
— Ваш отец увлекается астрологией? — поинтересовался я.
— Да, — почему-то смутилась она. — Я пыталась с ним спорить, но это ничуть не помогло. Он сильно изменился после смерти Боба. Однако я не думала, что он зайдет так далеко.
— Он выбрал себе астролога? Их теперь полным-полно.
— Не знаю.
За занавеской я обнаружил дверь в гардероб. Он был заполнен рубашками, брюками и костюмами, начиная от костюмов для гольфа и кончая вечерними. Я тщательно обследовал карманы. Во внутреннем кармане одного из пиджаков я нашел бумажник. В нем было много двадцатидолларовых банкнот и одна фотография.
Я поднес ее к лампочке. На меня смотрело лицо прорицательницы с немного рассеянными грустными темными глазами и полным усталым ртом. Лицо обрамляли пышные волосы, спадавшие на высокий воротник черного платья. На обратной стороне женской рукой было написано:
«Ральфу от Фэй с благословением»
Где-то я уже видел это фото, точнее, это лицо. Мне запомнились эти меланхоличные глаза и ничего больше. Бумажник я положил обратно в карман, а фото оставил себе.
— Смотрите, — сказала Миранда, когда я вернулся в комнату.
Она лежала на кровати, ее юбка задралась выше колен. Окутанное красным светом ее тело, казалось, горело. Она закрыла глаза.
— На какие мысли наводит вас эта комната? — спросила девушка.
Ее волосы были похожи на пылающий факел, обращенное вверх лицо было замкнуто и безжизненно.
Я подошел к девушке и положил руку на ее плечо. Красный свет пронизал мою руку, напомнив, что у меня есть скелет.
— Откройте глаза, — попросил я.