Ее внешность с короткой стрижкой начала все больше напоминать образ женоподобного мальчугана.
«Плевать!».
Она не пощадила волос и оставила длину короче мочек ушей. Бабушке это не понравится, но у нее не будет выбора: ей придется принять решение своей дочери. Назад волосы уже не вернуть по щелчку пальцев.
Закончив со стрижкой, она собрала всех трупиков (так Девочка называла свои остриженные кончики) и смыла в унитаз. Начав расчесываться, она поймала себя на мысли, что делает это, как муж. У него были именно такие короткие черные волосы. Удивительно, что сейчас она машинально и почти автоматически переняла от него эту привычку: сначала причесать все сзади, потом спереди, сделать пробор в левой стороне, зачесать челку направо и поправить левую часть напоследок.
Мама смыла остатки волос в раковину, вытерла руки полотенцем, повесила его на трубу и начала одеваться. Как же ей хочется снова нагреть воду и встать под теплый душ, но в этой жизни она не может позволить себе такое удовольствие. В этой жизни она вообще не может позволить себе ничего из того, что у нее было когда-то. Словно, в ее жизни закончилась премиум-подписка и возможности использования различных услуг резко сократились.
Мама надела желтую футболку, а поверх нее серую шерстяную кофту. На ноги утепленные джинсы и тапочки, которые скоро сменятся кожаными ботинками, когда она выйдет из дома.
К счастью, беруши в ушах не промокли, и все обошлось без серьезных осложнений. Это еще одна из причин, по которой мыться они стараются как можно реже. В один момент Мама поймала себя на том, что из-за длительного общения жестами она даже думать начинала на языке жестов. Это уже не «иностранный» язык, а совсем родной, привычный, комфортный и в то же время остающийся вынужденным и почти единственным средством общения.
Хотя раньше все было иначе.
Выйдя из ванной комнаты, она оказалась на лестнице. Внизу просторная зала. Девочка рисует серым карандашом. Вокруг ее инвалидного кресла валяются бумажные кораблики, сооруженные из листов с рисунками. Их штук тридцать, не меньше. Каждый день она мастерит около пятидесяти корабликов. Порой их количество ограничивается количеством бумаги в доме.
«Нужно принести еще. И найти наконец эти чертовы цветные карандаши! Сколько можно смотреть на эти одинаковые черно-белые рисунки? Надо добавить красок».
Кошка спит в углу диванчика, свернувшись чернильным комком с неприглядным белым небрежным мазком за правым ушком.
Мальчик играет на пианино.
Маме больно на это смотреть.
Она, конечно, понимает, что Мальчик помнит звучание каждой ноты наизусть, но
В их жизни стало слишком много «но».
Стало нормой помнить голоса друг друга, но не слышать их. Помнить звуки нот, но не наслаждаться музыкой. Помнить шелест бумаги, но складывать кораблики в тишине.
Много, очень много «но».
Пальцы мальчика плавно перемещаются с клавиши на клавишу и мягко надавливают на них подушечками. Он играет что-то свое. Мама это сразу определила. Подобное сочетание нот чем-то напоминает ей Баха, но в подобном мнении виновата лишь ее профессиональная деформация.
Это не Бах, не Шуберт, не Шостакович, не Глинка это просто сочетание нот, о звуках которых Мальчику приятно воображать.
Бабушка стоит у окна и держит в руках Библию со спрятанным в толще страниц указательным пальцем. Ее взгляд обращен к серому небу. Серое небо предвещает дождь, а это значит
Девочка отрывает взгляд от рисунка, поправляет непослушный локон за ухо и смотрит на Маму.
Бровки сразу вскидываются, и Мама видит ее недоумение, быстро сменяющееся одобрением приятной косоватой улыбкой. Девочка энергично кивает, давая понять, что поддерживает ее решение состричь волосы.
Она ведь знала это. Так бывает всегда в сентябре. И этот сентябрь не стал исключением из правил.
Только на этот раз вышло слишком коротко.
Мама спускается вниз. Мальчик и Бабушка пока не догадываются о ее возвращении из ванной. Мама берет с пола свой зеленый походный рюкзак, почти готовый отправиться с ней в путь, ставит его на кресло и садится у ног Девочки.
Ее ноги босы. В доме становится все холоднее. Мама ловит на себе взгляд дочери и спрашивает у нее жестом:
Тебе холодно?
Та мотает головой.
Надо надеть теплые носки.
Девочка не спорит, а просто кивает.
Мама берет теплые шерстяные носки, которые находит неподалеку и помогает их надеть на ноги Девочки.