Это чтобы ты проснулся, глупый. Придумал терять сознание, когда я тут за тебя жопу рву, чтобы выдать замуж. Повернись.
От гневного шепота Никиту затрясло еще сильнее. Ориентируясь на ощупь и боясь открывать глаза, чтобы они снова не заболели, он повернулся спиной и стоял, пока Елена поливала его ледяной водой.
Внизу не вздумай мыть. Если повезет, семя приживется. И тогда он уже не отвертится.
Никита неожиданно для себя повернулся и выхватил лейку из рук матери.
Максим обручен, мама! омега тряхнул мокрыми волосами. Я выйду за кого скажешь, за того, кто даст нужную сумму денег и плевать, как будет выглядеть и каким оборотнем будет. Но не настаивай на этом альфе, прошу.
Мать сузила глаза и Никита внутренне дрогнул. Он знал этот взгляд, когда можно было получить оплеуху.
Никто не возьмет тебя после того как альфа тебя единственно что не пометил. Не чувствуешь, как от тебя несет? Пропах снаружи и изнутри, а побыли наедине всего ничего, голос Елены стал жестким. Ты уже все сделал, Максим у нас на крючке. Получим деньги, и не только покроем долги твоего проклятого отца, но и хватит на жизнь. Потом можешь развестись. А если родишь ребенка, то будешь обеспечен на всю жизнь.
Нижняя губа задрожала и Никита прикусил ее до боли, чтобы сдержать рвущиеся наружу всхлипы. Как все было просто в ее глазах. Он должен был выскочить за альфу, родить и жить припеваючи. А то, что жизнь превратится в ад, мать не брала в расчет. Елена всегда хотела только денег, и с завистью смотрела на браки тех, кто устроился гораздо лучше.
Она вышла замуж после быстрого и бурного романа. Толком не узнав друг друга, они с отцом поженились, думая, что деньги и основа в виде отношений, не нужны. Но уже к рождению ребенка супруги возненавидели друг друга.
Никита мог бы понять, что она хочет денег для себя и для него, но как бы он не пытался принять мысль о том, что помогает семье и себе, все в нем противилось этой затее.
Или ты забыл, что тогда будешь торговать собой в борделе? Твое тело быстро износится и тебя будут отдавать не дорогим клиентам, а всякому отребью.
Желчь подкатила к горлу, ноги ослабели и Никита поскользнулся. Неловко ухватившись за воздух и выронив лейку, омега упал, подвернув ногу. Он перевернулся на живот и склонился над стоком, куда продолжала течь холодная вода. Но в нем уже ничего не осталось и он только корчился от бесплодных позывов.
Хватит разыгрывать спектакль. Я все устрою, а ты раз вздумал всех нас по миру пустить, то не забывай, что пострадаешь самым первым.
Хлопнула дверь в ванную комнату и Никита остался один. С трудом выбравшись из ванны, он завернулся в полотенце и вышел в коридор. Вокруг было тихо, и только где-то в глубине комнат слышались напряженные голоса, но сил разобрать их уже не было. Никита хотел бы присоединиться к остальным, но еле переставляя ноги и прихрамывая, он только смог добраться до небольшой кушетки в коридоре, где и свернулся калачиком, дрожа от холода.
Как глупо все вышло. Сознание медленно ускользало, и постепенно омегу окутала нега и спокойствие. Тяжесть в груди и невыносимое томление угасли, позволив ему уснуть на пару часов, чтобы еще до наступления рассвета узнать приговор, вынесенный ему самыми близкими оборотнями.
Максим
Максим принял стакан с крепким алкоголем из рук Виктора и сел в одно из кресел в его кабинете. Рядом на диване сидел клевавший носом Елисей, и Виктор занял место рядом с ним, обняв мужа. Четверо оборотней спорили и рычали друг на друга почти до утра, и наконец-то пришли к соглашению, которым все остались недовольны, но поменять что-то было бы еще худшим решением. Никто не получил того, что хотел. Однако Максим был удовлетворен уже тем, что ему не придется связывать себя на всю жизнь с Никитой, а мать омеги, от криков которой разболелась голова, не получит то, на чем настаивала очень рьяно.
Простите, что испортил вашу свадьбу, буркнул Макс, опрокинув в себя весь бокал.
Жгучее ощущение прокатилось по горлу и на краткий миг согрело, тут же угаснув. Ему захотелось еще. Напиться до чертиков, чтобы забыть все произошедшее, а завтра быть не в состоянии стоять на ногах.
Да, мог бы сдержаться хотя бы раз, с раздражением бросил Виктор.
Макс поморщился и потянулся за бутылкой, которая будто нарочно стояла слишком близко к нему. Наливая себе вторую порцию янтарного напитка, он думал о том, что правда смог бы, окажись это кто-то другой, а не проклятый Никита. Прохвост засел в груди ядовитой занозой, яд которой опьянил. Альфа готов был упасть к его ногам еще до того как отведал на вкус, а когда лишь прикоснулся. А теперь все внутри разъедало от ярости при мысли о том, как его окрутили. Обвели вокруг пальца как последнего лопуха.