Ничего, быстро ответила я. Ты оделся? Одевайся! Ты слышал, что я тебе сказала?!
Ника
Одевайся! вскрикнула нервно, на всхлипе. Он наш единственный шанс.
Брат непонимающе хмурился. Я мотнула головой, всучила ему толстовку.
Герман Вишневский наш единственный шанс. Герман и прижала к груди бумажник. И то, что ему нужно от меня.
Глава 2
Герман
Мелкая дрянь, процедил я, подкуривая.
Отведённые девчонке пять минут истекли, а её до сих пор не было. Ни звука, ни намёка на движение. Если она решила снова обвести меня вокруг пальца, зря. Я не в том настроении, чтобы церемониться с ней.
Затянувшись, вгляделся в темноту. Различил звук, похожий на хлопок двери, и мрачно хмыкнул. Нет, всё-таки доля здравого смысла у пигалицы есть.
Оперевшись на внедорожник, я стал ждать, когда она появится. Ждать пришлось недолго.
Где я было подался к ней.
Но не успел подойти, следом за ней из подъезда появился пацанёнок. Это ещё что за чертовщина?!
Этого ты на хрена притащила?
Глаза девчонки враждебно сверкнули. Ладонь опустилась на плечо соплёныша. Вскинув голову, она решительно посмотрела на меня. Мне это не понравилось.
За тем, что мы едем к тебе.
Не помню, чтобы мы переходили на «ты». Тем более не помню, чтобы я звал её в гости. Однако воинственность, с которой она смотрела, не оставляла сомнений в том, что понял её верно. Девчонка заняла оборонительную позицию. Я молча курил, сквозь дым рассматривая её скрытое тенью лицо. Отчётливо видны были только огромные глаза. Ещё в машине обратил внимание, что глаза у неё чуть ли не на половину хорошенького личика.
Она оказалась даже безрассуднее, чем я считал. Утро у меня не задалось с самого начала. Сперва подвела кофемашина, потом сорвалась важная встреча. Девчонка выбрала не лучший день для того, чтобы развести меня на деньги. Да и чёрт бы с ними, с деньгами! В бумажнике, который она вытащила у меня на заправке, было кое-что поважнее. Полный бак обошёлся мне дороже, чем можно было рассчитывать. Улыбаясь, она заливала бензин. Я отошёл, чтобы расплатиться, а спустя пару часов понял, что бумажника нет. Девчонки на заправке к этому моменту тоже не было. Пришлось подключить кое-какие связи, чтобы найти её.
Сейчас ты отдашь мне то, что тебе не принадлежит, девочка, взял её за горловину свитера и подтянул к себе. После этого я подумаю, что делать с тобой дальше.
Нет, она впилась пальцами в мою руку. Я ничего не отдам.
Нет? её дерзость граничила с сумасбродством. Из-за этой дряни потерял целый день, и её выходки порядком начинали меня раздражать. Я подтянул её ближе и процедил: Где бумажник, сука?
Там, где ты его никогда не найдёшь.
От неё воняло бензином, но ещё сильнее страхом. Мне был хорошо знаком этот запах, порой горький, порой отвратно кислый. Сейчас он был сладким, с ядовитыми нотками миндаля.
Рывок, и она впечаталась в меня. Ткань дешёвого свитера в пальцах напомнила мне о другой женщине. Ту тоже отличала дерзость и пылающий в карих глазах огонь. Когда-то он меня и привлёк. Чёрт! Мысли о прошлом резанули по старым шрамам.
Мне терять нечего, Герман, засипела она. Задрав голову, смотрела на меня снизу вверх, дыхание её касалось моего лица. А вот тебе сделала многозначительную паузу.
Я стиснул зубы. Мне не послышалось: это ничтожество вздумало мне угрожать. И, что хуже всего, толика правды в её словах была.
Где бумажник?
Там, где ты его без меня никогда не найдёшь.
Я тебя сейчас!.. рванул с такой силой, что девчонка впечаталась в меня.
Желание сломать её тощую шею было почти непреодолимым. Удерживало только то, что она всё ещё не вернула мне моё.
Не трогай её! мальчишка напомнил о себе громким выкриком.
По ноге мне что-то садануло. Проклятье! Этот щенок у меня из головы выскочил.
Не трогай мою сестру! он ударил меня ещё раз. Наотмашь. Уши плюшевой собаки подпрыгнули и опустились. Я тебяя
От гнева у мелкого раздувались ноздри. Брови сошлись на переносице.
Защитник убогих и обездоленных, мать его. Пришлось немного усмирить ярость.
Ты хоть понимаешь, что я могу с тобой сделать, дрянь? очень тихо осведомился я, обращаясь к его сестре.
Только приблизительно, её пальцы так и лежали на моей сжатой в кулак руке. Зато я знаю, что сделает мой брат, когда вернётся. Так что выбор у меня не большой, Герман.