К тому же Алек всегда относился к Лиззи почти как к сестре, а потому их флирт имел для него легкий оттенок инцеста. Даже такой грешник, как он, должен в чем-то не переступать черту.
Облокотившись о выступ окна кареты, Алек ленивым движением поднял руку и потер запотевшее стекло тыльной стороной ладони.
Стратмор больше подходит для Лиззи. Алек понимал это. Идеальная пара, к тому же влюблены друг в друга. Виконт будет любить ее так, как Алек не смел даже надеяться. Разумеется, он не желал уступать сопернику, но все же в конце концов сумел повести себя как джентльмен. Что тут поделаешь? В глубине души Алек сознавал, что недостоин Лиззи. Он даже подозревал, что недостоин ни одной другой женщины. И виной всему его способность доводить их отношения до крайности.
Опершись на ладонь, Алек смотрел в сумеречную темноту и за стеной дождя он вдруг заметил двух всадников. Его обычное опасное любопытство тут же оживилось.
Всадники двигались по Оксфорд-стрит навстречу карете. Алек обратил на них внимание лишь потому, что в этот вечерний час в столь дурную погоду на улице больше никого не было.
Экипаж поравнялся с конными как раз у яркого газового фонаря, и Алек хорошо рассмотрел двух всадников в военной форме. Свирепые, хорошо вооруженные люди. «Вероятно, тоже ищут шлюх на вечер», — с циничной ухмылкой подумал Алек. Всадники на самом деле выглядели так, как будто кого-то искали — заглядывали в каждый проулок и закуток, всматривались в ночные тени.
«Странно, — подумал Алек, но, заметив необычной формы головные уборы, все понял. — Иностранцы, — догадался он, когда карета уже пронеслась мимо. — Видимо, заблудились». С тех пор как закончилась война с Наполеоном, столица оказалась просто наводнена иностранными генералами, чужеземными аристократами и их свитой. Все бывшие союзники Британии в войне против французов были необычайно популярны в большом лондонском свете.
— Что там? — забеспокоился Дрэкс.
— Да ничего. — Алек мотнул головой, отбросил размышления об этой маленькой тайне, намереваясь вернуться к мыслям о предстоящих ночных забавах. — Передай мне коньяк.
Вскоре коляска вкатилась на Ганновер-сквер и остановилась у большого особняка на углу. Городская резиденция Дрэкса — красивое четырехэтажное здание из красного кирпича с тремя оконными нишами — отличалась от прочих домов на площади крытым портиком у входа.
Как только экипаж остановился, джентльмены, не ожидая, пока грум откроет дверцы, выпрыгнули наружу.
Кучер еще натягивал поводья, с полей его цилиндра водопадом катилась вода, а стоявший на запятках грум в ливрее едва успел снять с крюка лампу и соскочить со сверкающей мокрой коляски, чтобы осветить дорогу молодому графу и его великосветским приятелям.
Дрэкс оттолкнул слугу и забрал у него лампу.
Все бросились к крытому портику. Залитый дождем тротуар отражал свет лампы, как полированное черное дерево. Алек, как всегда, шел первым, впереди лежали густые тени, мерцающие блики лампы остались за спиной, а потому именно он едва не споткнулся о распростертое тело спящей на камне девушки.
— Господи Боже мой! — Алек быстро раскинул руки, чтобы с друзьями не случилось того же, когда они вынырнули из-за завесы дождя и влетели под защиту портика.
— Действительно! — удивленно воскликнул Раш. — Ну и дела, старик. Дар богов. Вперед!
— Ш-ш-ш… — прошептал Форт с озорным огоньком в глазах. — Она спит.
Алек, нахмурившись, обернулся к Дрэксу:
— Ты ее знаешь?
— Ни разу в жизни не видел. — Оттолкнув остальных, граф изящно опустился на одно колено и поднес поближе лампу, чтобы лучше рассмотреть свою беспомощную находку. — Какая красавица! — пробормотал он.