Но в то время как ведическая наука, благодаря трудам редакторов и лексикографов, уже давно открыта для обнадеживающех исследований, «Комментарии пехлеви» никогда не были тщательно проработаны, и автор за автором продвигаются вперед с открытым признанием в этом отношении; в то время как объяснение, если оно будет предпринято, включает вопросы фактической дешифровки и изучения персидского языка в дополнение к изучению санскрита и зенда; и язык Гат требует также изучения строгой сравнительной филологии, и это в необычайной, если не беспрецедентной степени.
Внимательный наблюдатель сразу увидит, что область науки, обставленная таким образом, может вызвать особое затруднение. С одной стороны, она подвергается навязыванию дилетантов, и трудолюбивый специалист должен довольствоваться тем, что к тем, кто продвинулся в своих исследованиях наполовину или менее чем наполовину, обращается как к мастерам публика, которая лишь невежественна, что касается сокровенных законов науки; и, с другой стороны, недостатки даже самого трудолюбивого специалиста должны оставлять пропасти несовершенства, из которых должна постоянно возникать война методов. Обращаясь особенно к Гатам, я прибегал к плану дать перевод, который является включающе буквальным, но заполненным и округленным до формы за счет свободного использования дополнений. Поскольку серьезному ученому следует читать с резкой отрицательной критикой, он может заметить, что я время от времени стремлюсь добиться более приятного эффекта; но так как мы полностью теряем метрический поток оригинала, такая попытка поставить перевод несколько на один уровень с оригиналом в этом отношении становится реальной необходимостью. Я, однако, чтобы не ввести читателя в заблуждение, обычно, но не всегда, обозначал добавленные слова скобками в скобках. Что это будет считаться неприглядным и неуклюжим, я прекрасно понимаю. Я сам считаю их таковыми, но я не чувствовал себя вправе воздержаться от их использования. Поскольку «Гаты» дословно оспариваются, я не осмелюсь прибегнуть к вольным умолчаниям; и каким был бы перевод без каких-либо добавлений или упущений, может быть видно из случайного дословного перевода.
В Гатах, как и везде, я также старался придать переводу ритмический характер по причине, указанной выше, и иностранные читатели должны особо отметить этот факт, а также мои усилия сохранить окраску оригинальных выражений, иначе они неизбежно спросят, почему я не жалею слов. Чтобы сохранить цвет и теплоту и в то же время включить дословный перевод, нельзя жалеть слов и слогов, да и неразумно пытаться. Неспециалистам может не нравиться частота альтернативных переводов, оставляющая впечатление нерешительности, в то же время решение всегда выражается принятием предпочтительного перевода. Альтернативы были добавлены с целью показать, насколько почти уравновешенными могут быть вероятности, а также насколько незначительными для общего смысла часто являются вопросы, возникающие у специалистов Что касается других незначительных отклонений от предыдущих томов в вопросах обычая и моды, я надеюсь, что никто не будет останавливаться на них на мгновение. Что касается обычных и неизбежных разногласий во мнениях по более серьезным вопросам, см. замечания во введении. В тех случаях, когда я отличаюсь от профессора Дарместетера, я хочу, чтобы меня считали просто предлагающим альтернативные переводы. Поэтому я опустил массу ссылок на предыдущие тома за ненадобностью. Я бы также сказал, что часто избегал передавать идентичные отрывки одним и тем же языком, так как это утомительно как для читателя, так и для автора. Я также не всегда цитировал очевидно предпочтительные варианты текста, которые были приняты и которые так хорошо знакомы читателю.
Тексты «Вестергаарда» были обязательно соблюдены по объему материала, поскольку эта работа напечатана до завершения текста Гельднера. Часто повторяющиеся формулы и молитвы в конце глав и разделов остались непереведенными и, наконец, по большей части незамеченными, путем вычеркивания бесполезных примечаний. Цитаты пехлевийских и санскритских переводов иногда приводятся полностью, чтобы соответствовать необычным утверждениям, которые иногда кажутся в том смысле, что они не были жизненно важны для толкования «Гат». Но, приводя эти выдержки и часто цитируя «Пехлеви», «Нериосанг» и персидский, я, возможно, подверг себя ложному представлению о том, что являюсь крайним сторонником так называемой традиции, тогда как все добросовестные критики признают, что я следую указаниям на эти работы с большей сдержанностью, чем любой писатель, который утверждает, что изучал их; на самом деле я вполне могу опасаться порицания со стороны «традиционалистов» в этом конкретном случае.