Не в обиду будет сказано, но раньше ты была похожа на шпалу.
Фу, как грубо и невоспитанно, фыркнула Глафира. Интересно, что во мне такого изменилось за одну ночь?
Сама посмотри, ответил шаман Василий, стыдливо покосившись на грудь знахарки. По-моему, твои яблочки превратились в дыньки.
Да и бедра у тебя стали более объемистыми, добавил некромант Данила, залившись багровым румянцем. Прямо мистика какая-то.
Погодите.
Выбравшись на берег, Глафира тотчас провела инспекцию верхней части своего торса и несколько оторопела. От нулевого размера не осталось и следа. Теперь ее грудь обрела как минимум первый размер, а может, даже доросла до второго. Сложно сказать при отсутствии соответствующего измерительного прибора.
Невероятно! То-то я думаю, что это на мне платье в обтяжку сидит? Выходит, дело не в усадке намокшей ткани. Какое облегчение!
Зато мы ни на грамм не изменились, обиженно пробурчал шаман Василий, пощупав свой хилый бицепс. Так не честно!
Ну, знаете ли, Глафира прикоснулась к тугим бедрам и расплылась в горделивой улыбке, за друзей надо радоваться, когда на их голову сваливается такая неслыханная благодать. Отныне меня никто шпалой не назовет.
Продолжить разговор помешал хлынувший с неба поток воды, и экстрасенсам ничего не оставалось, как направиться к домику, где они надеялись встретить кого-нибудь из местных жителей. Ведь если здесь есть домик, значит в нем кто-то обязательно должен жить. Иначе его бы не стали возводить.
А девица сильно похорошела, проскрипели поленья. Так и напрашивается на то, чтобы ее пожамкали.
Губу-то не раскатывайте, ответило то самое полено, которое недавно шевелилось. У меня на эту милашку совсем другие виды.
Везет тебе, скоро руками и ногами обзаведешься.
Не отчаивайтесь, братья. Когда-нибудь до вас тоже очередь дойдет.
К большому сожалению экстрасенсов, кроме чучела человекообразной обезьянки по кличке Мими, выставленного вместо сторожевого пса прямо у входа, в домике больше никого найти не удалось. За исключением исправно функционирующей печки, пускающей из трубы сизый дым, он оказался полностью заброшенным, о чем свидетельствовало отсутствие каких-либо предметов быта вплоть до кроватей, столов и стульев. Однако, не смотря на столь удручающее положение вещей, для парней кто-то припас несколько замечательных удилищ, сложив их штабелями на полу возле самого большого окна, а для единственной девушки тот же кто-то повесил на гвоздь розовое платьице, подходящее ей по размеру, и добавил к нему белые в черную полоску чулочки вместе с деревянными башмачками в придачу.
Какая прелесть! воскликнула Глафира, прижав ладони к щекам, чтобы выразить свое восхищение невидимому хозяину. И главное, как своевременно. Ну-ка мальчики, погуляйте немножко снаружи. Мне надо переодеться.
Хорошо, промямлили парни, взяв в руки по удилищу.
Учитывая прошлый внешний вид, который действовал отталкивающе на всех без исключения мужчин, знахарка даже близко не могла предположить, что кому-то взбредет в голову за ней подсматривать, поэтому, как только Василий с Данилой вышли за дверь, она без капли стеснения стянула с себя старое платье, ставшее вдруг непомерно тяжелым из-за впитавшейся влаги, и осталась на короткий, по ее мнению, промежуток времени совершенно голой.
Вот черт, да она настоящая красавица, начали шептаться два негодника, прильнув к крохотному круглому оконцу с обратной стороны домика. И как мы раньше этого не замечали?
В отличие от раскрепощенной подруги, устроившей против собственной воли настоящее стриптиз-шоу, для них эти несколько минут показались целой вечностью. Особенно когда Глафира повернулась к ним боком и стала натягивать на ноги чулочки.
Погляди, ее груди еще немного увеличились.
Ага! И третий глаз куда-то пропал.
А какая у нее восхитительная задница! Как думаешь, кому из нас выпадет шанс замутить со столь прелестным созданием?
Наверное, тому, кто наловит в пруду больше карасей.
Давай устроим состязание.
Давай. Только подождем, пока она не переоденется до конца.
Спустя десять минут Глафира вышла на улицу и позвала парней для оценки своего нового наряда, который пришелся ей в самую пору, подчеркнув каждое выпирающее достоинство.
Ну, что скажете?