Нас, детей, было семеро. Четыре сестры и три брата. Два брата были офицерами, третий в попы пошёл.
Христина Ивановна, раздавался в такие минуты голос мамы из кухни, Не нужно детям лишнее рассказывать!
И тогда ещё в сознании Гали была проведена невидимая черта не обо всём, что услышишь, можно рассказывать подругам, учительнице. Можно было рассказать, что у прабабушки с прадедушкой до революции был свой дом, заводы свечной и мыловаренный, табун лошадей. Но то, что в роду был священник, говорить было запрещено.
Нас с дедом Павлом батюшка дома венчал. Церковь не разломали, но уже нельзя было служить, бабушка Христина поглаживала исхудавшей ручкой фото. Дед на ней был с удивительно мягкими серыми глазами, с аккуратными усами и бородкой, в шляпе и костюме.
Позднее, когда Галя вглядывалась в лицо деда, она, как наяву, слышала их с бабушкой разговор:
Я Павлу сказала, что без венчания замуж не пойду, он сразу согласился. Его мать, Агния, строгая молитвенница была, все посты держала.
Какие посты, ба? Галя слышала свой голос На посту стояла?
Нет, перед праздниками положено было несколько недель мясо не есть, молоко не пить, только постную пищу кушать каши с постным маслом. Тогда все постились, даже маленькие дети.
Ба, а давай тоже
Посты держать? бабушка улыбнулась грустно, и личико покрылось сетью морщинок, Нет уж, ешьте с Мишкой всё, что дают. Другое дело крестить бы вас. Да мама ваша не даст. Ехать нужно в город, остался там, говорят, один православный храм. Мне не добраться. Придётся, грешнице, помирать без Святого Причастия и голос её прервался.
Павел умер на Севере, рассказывала в другой раз бабушка, у него слабые лёгкие были, нельзя было ему на Север, его даже на фронт не взяли.
А зачем он на этот Север поехал? допытывалась внучка.
Да, бабушка помолчала, Не поймёшь ты сейчас. Мы едва спаслись. Пришли ночью, сказали, что заберут Павла. Нашлись добрые люди, предупредили. Куда заберут? Да в тюрьму Собрались мы ночью, вещи, какие смогли, в узлы завязали, и к утреннему пароходу. Успели. Поплыли по Оби, куда глаза глядят. Твой отец совсем младенчик был, я его на руках держала Почему, почему Время такое было она прерывисто вздохнула, но глаза её были сухими.
Она, замерев, смотрела в одну точку, словно была снова там, где туманный причал, запах сырости и тины, холод и страх, что не успеют взойти по мосткам, как окликнут, вернут, и случится непоправимое
Уже будучи взрослой, Галя узнала, что накануне их побега забрали дедушкиного отца, через год расстреляли. А еще через десятки лет реабилитировали оправдали, посмертно. Многое бабушка не договаривала, ещё больше Галя не понимала по малости лет.
Когда Галя перешла в пятый класс, бабушка почти не поднималась с постели. Умерла неслышно, ночью. В гробу лежала светлая, помолодевшая, прямая, будто и не горбилась никогда. Галя смотрела на неё, и думала, какой красивой, должно быть, была она в молодости, в своём нарядном, шоколадного цвета бархатном платье! Никогда не слышала внучка, как смеётся бабушка, но теперь так ясно представлялось ей: кружится юная Христина, заливается смехом, счастливая и беззаботная
Невыразимо отрадно и больно было на душе, слёзы бежали по Галиному лицу, а она не замечала этого.
Глава 2. Дядя Гена
За пыльным автобусным окошком бежали сизые сопки, перелески, в которых держался последний снег. Тальники в низинах ожили, порыжели, а сосны стояли жёлтые, не отошли ещё от зимних холодов. За поворотом показалось родное село, и Галя поднялась, стала пробираться к выходу.
Она шла от остановки, и всему радовалась. Около месяца не была дома.
Улица была пустынной, ветер нёс пыль, но Галя любовно окидывала взглядом каждый дом по пути. Скамейки у ворот пустовали, и только на лавочке возле покосившейся хаты трудовика и бывшего классного руководителя Сергеича сидела знакомая нахохлившаяся фигура.
Здравствуйте, Семён Сергеевич! издали крикнула Галя, и старый учитель встрепенулся, по-совиному завертел головой.
Ой, Галинка! Не узнал. Совсем взрослая стала! Присядь, поговорим. Мать сказала в городе на швею учишься.
Галя с опаской уселась на едва живую лавочку Сергеич, хотя и учил детей обращаться с молотком и рубанком, свои заборы-лавочки запустил до безобразия. После смерти жены пил беспробудно, и сейчас улыбка красовалась на физиономии, опухшей от длительного запоя.