А я не хочу его забывать. Зачем? Возможно, он лучшее, что было в моей жизни.
Таня, но он причинил тебе столько боли?! не сдержалась Лена.
Лучшее, что было в твоей жизни?! возмутилась Ляля. Да он тебе всю жизнь испортил! Причем я с самого начала знала, что
Таня пожала плечами:
Можешь не продолжать. Знаешь, есть такая фраза: «Глупо думать, что кто-то другой может сделать нас счастливыми или несчастными»! Так сказал Будда.
Вот надо было не Будду, а меня слушать! с апломбом заявила Ляля. Я тебе еще десять лет назад сказала, что твой драгоценный Дима из себя представляет!
Ева неодобрительно посмотрела на Лялю: вы что-нибудь слышали про такт и деликатность, Ольга Александровна?
Но Ольга Александровна, она же Ляля, она же блогерша Точка, продолжила «заботиться» о Тане в своей бесцеремонной манере:
Я сразу сказала, что твой Дима метро «Динамо»! Будешь с ним по кольцевой ездить туда-сюда и никуда не приедешь! Ну? Так и случилось?
А вот это уже был запрещенный прием. Таня задохнулась, как от боли, вскочила и понеслась в прихожую.
Эй, ты куда? растерялась Ляля.
Точкина, я тебя когда-нибудь убью! прошипела Ева.
В прихожей хлопнула входная дверь.
Ушла! вскрикнула Лена.
Ева с Леной бросились вслед за Таней.
Таня, вернись, отчаянно прокричала Лена в пустоту, свесившись в проем лестничной клетки.
Ей никто не ответил.
Лена с Евой вернулись в гостиную, где сидела притихшая расстроенная Ляля.
Вот зачем ты к ней прицепилась? Тебе этих твоих подписантов мало? Их бы и учила жизни! вспылила Ева.
Так нельзя, девочки! виновато заерзала Ляля. Я одна ей говорю правду. Киселёва же вообще на себя рукой махнула. Сначала лучшие годы потратила на этого Диму Динамо, а теперь вообще живет, как будто она на пенсии. Ее даже нет в социальных сетях. Вообще. Представляете?! Человек ноль подписчиков! Как ни крути, это диагноз!
И что с того, что нет в соцсетях? усмехнулась Ева. Я тоже там не бываю некогда, знаешь ли, работаю аки пчела. Да и вообще не всем же быть блогершами?!
Ну так она и дальше будет дружить со своими собаками! пожала плечами Ляля.
Да оставь ты ее! Пусть дружит с кем хочет! отрезала Ева.
Ляля заплакала:
Так я же хочу как лучше. Я из любви к ней!
О, вот из благих побуждений, как известно, и творят самые жуткие вещи на свете, заметила Ева, короче, оставь Таньку в покое.
Лена вздохнула:
Вот где она сейчас? Новый год через пятнадцать минут! Ведь она даже домой до полуночи не сможет добраться. А как встретишь Новый год, так его и проведешь!
Ляля заметалась по комнате, по-видимому, отчаянно переживая. Она подбежала к окну и вдруг увидела в освещенном фонарями сквере, напротив Лениного дома, знакомую фигуру. Таня сидела на лавочке и плакала.
Ляля бросилась к дверям. Лена только и успела, что натянуть на нее свою шапку. И Ляля, в платье и туфлях, ринулась в подъезд.
Да хоть пальто надень! крикнула Лена.
Но какое там! Ураган с женским именем Ляля уже умчался прочь.
Лена видела из окна, как Ляля в своем феерическом платье с блядским разрезом до уха бежала через сугробы. В какой-то миг Точкина поскользнулась, упала в снег и, видимо, порвала платье, потому что оно треснуло на ней окончательно. Ленина шапка с помпоном в комплекте с этим платьем смотрелась на Ляле феерически. Какой-то старичок-пенсионер, выгуливающий таксу, даже отшатнулся от странноватой рыжей гражданки, а его таксик недовольно затявкал.
Ляля бросилась к плачущей на лавочке Тане и обняла ее.
Ну что там? спросила Ева у Лены, не вставая с дивана.
Ева устала прошлая смена у нее была рабочей; увы, в ресторанной индустрии новогодние дни самые жаркие. Три дня подряд в ее ресторане отмечали корпораты, и Ева вообще не высыпалась.
Мирятся, предположила Лена, о, точно мирятся!
Ляля прижала Таню к себе, как драгоценность, и облобызала ее, отчего Танино лицо мгновенно стало напоминать сплошной мольберт.
Лена высунулась из окна и закричала:
Да давайте быстрее, дуры! Новый год, Новый год же! Не успеем!
Успеем, девушка! ответили Лене гогочущие подростки, проходившие под окнами. С наступающим!
Ляля с Таней ворвались за пять минут до Нового года. И вот так Таня в шубе, перепачканная помадой, Ляля в рваном заснеженном платье взволнованные подруги взметнули бокалы и закричали «ура-ура!». Часы пробили полночь, и начался отсчет нового времени.