А дальше всегда происходило вот что Поросёнок, который некоторое время настороженно наблюдал за происходящим, вдруг с визгом бросался на бедолагу и гнал его почти до самых скал. Одержимый почему-то очень его боялся, убегал быстро, визжа громче свиней, размахивая руками и бормоча непонятные слова, наверно, какие-то бесовские заклинания. Минут через двадцать Гурунаки возвращался довольный. Талита чесала ему поджарые бока и хвалила:
Вот какой ты у меня защитник. Умница какой, красавец ты мой, Гурунаки.
И даже целовала его в мокрый розовый пятачок.
Потом они долго стояли над озером Кине́рет, казавшимся бескрайним даже с этого высокого берега, собирали в стадо разбредшихся по округе свиней, и на закате возвращались домой, где Гурунаки ждала порция сладких яблок, а Талиту горячее молоко и ароматнейшая бугаца. Пастушкой она была что надо.
Однако, в один прекрасный день всё изменилось. Вернее, в утро. Как обычно, Талита погнала на выпас деревенских свиней. Рядом с ней семенил довольный своей жизнью Гурунаки, лишь изредка беспокоимый просыпающимися слепнями. Солнце уже взошло, и редкие тучки на западе опять не предвещали дождя. И вдруг, приближаясь к своему любимому дереву, девочка увидела под ним двух мужчин: один, высокий, худой, в длинном белом хитоне, и другой, голый и склонившийся перед ним в позе смирения. Высокий возложил на голову склонившемуся свои руки и посмотрел на небо, и тогда тот, который без одежды и в котором Талита распознала одержимого, начал дёргаться и цепляться пальцами за траву, выдирая её с корнем. Это длилось с минуту. Бесноватый рухнул на землю, как неживой, и пролежал так довольно долго. Свиньи, до этого тоже остановившиеся и глядевшие на странную сцену, все разом словно взбесились, истошно завизжали, закрутились на одном месте, а потом ринулись всем стадом к обрыву. Гурунаки тоже побежал за ними. Талита не понимала что происходит и что ей теперь делать. До обрыва от дерева метров сто, и было понятно, что свиньи не собираются останавливаться. Талита вопрошающе поглядела в сторону мужчин, подсознательно уже связав их непонятный ритуал с поведением животных. Тот, что в хитоне, тоже на неё посмотрел. На лице у него не отобразилось никаких эмоций. Девочка рванулась вслед за несущимся стадом, выкрикивая изо всех сил имя своего любимого поросёнка. Но тот никак на её крик не реагировал и продолжал свой роковой бег, пока наконец вместе со всеми не исчез за горизонтом обрыва. В ужасе хватая себя за волосы, Талита остановилась, не веря в произошедшее. Ни одной свиньи вокруг не осталось. Она упала на взрытую копытами землю всем телом и заплакала с таким неистовством, что слёзы её могли бы, наверное, расплавить и камни. Потом вскочила, опять посмотрела в сторону дерева в надежде увидеть там того, кто погубил её любимого друга, но под деревом уже никого не было. Одинокая тень осеняла пустое пространство, усыпанное словно обожжёнными огнём орехами. Кто теперь станет укрываться этой тенью от зноя? Нет больше Гурунаки. И нет больше Талиты. И что будет теперь с ней и со всей деревней, которая выживала только благодаря своим свиньям? Бедный Гурунаки. Бедная Талита Что это вообще за странное имя? Его же зовут Рори Нет. Его зовут Эйк? Что за каша в голове? Да, да. Его зовут Эйк.
***
Эйк открыл глаза.
Раньше, громким, чуть хрипловатым голосом говорил Тук, когда они расположились на ночлег на лесной опушке, на всякий случай окружив себя телегами и выставив караул, раньше, давным-давно это было, росли повсюду на земле мясные деревья.
Да опять ты брешешь, махнул рукой Кит, уже изрядно пьяный и вот-вот готовый нырнуть всем телом в разгоравшийся перед ним костёр.
Да заткнись, шикнул на него рослый, с большим пузом Губа́р, дай послушать умного человека.
А я слышал, ввернулся в разговор щуплый Диш, подбрасывая в костёр сучья, что растёт такое дерево в Австралии.
Нет, нет, замотал головой Тук. Это не те деревья. У нынешних только древесина цвета колбасы, а те реально имели плоды со вкусом сырого мяса. Сейчас таких не растёт.
Диш сморщился от неудовольствия:
Ещё бы.
Так вот, продолжал Тук. Были, значит, такие деревья. И звери тогда тоже были другими. Кто питался травой, кто ягодами и фруктами, а кто предпочитал эти вот самые мясные деревья. Еды хватало всем, и ссориться причин ни у кого не было. А надо сказать, что содержимое мясных плодов не всем было по зубам, а только тем, кто мог не только жевать, но и рвать пастью их плотную мякоть. И среди таких вот зверей, имеющих мощную челюсть с клыками, стали иногда появляться странные товарищи, которые подкарауливали каких-нибудь травоядных и убивали их, а потом разрывали тела, используя в пищу вместо плодов.
К сожалению!!! По просьбе правообладателя доступна только ознакомительная версия...