Что случилось? перепугался юноша.
Твоему хозяину уже ничто не поможет, а ты ещё молод и должен жить.
Неужели так безнадёжно?
«Чёрная смерть». Слыхал про это?
Слыхал! в ужасе ответил Аспурак.
Скоро она здесь всех будет косить, уверенно сказал лекарь и поспешил выйти.
В те времена чума была настоящей божьей карой. Очень заразная, с почти неизбежным смертельным исходом, она заносилась с торговыми караванами, следующими с Востока, в основном, из Индии. Распространяясь по средневековым городам Европы, где тогда господствовали антисанитарные условия, это зараза опустошала целые страны. Заболевшего сперва лихорадило, потом его кожа начинала чернеть (отсюда и название «чёрная смерть») и после поражения лёгких он погибал в считанные дни. Не ведая ни о причинах заболевания, ни о превентивных мерах, тогдашняя медицина была бессильна бороться с чумой. Болезнь косила всех без разбора, не считаясь ни с происхождением, ни с размерами кошелька.
Аспурак направился, было, к выходу, но потом, передумав, вернулся в комнату больного. Дыхание Хуршуда с каждой минутой ослабевало, что предвещало его скорый конец. Юноша в нерешительности топтался на месте. Он вспомнил про пояс, которым обвязывался хозяин, когда отправлялся в долгое путешествие. В нём хранились золотые монеты. Подобные пояса часто использовали купцы, ибо такое хранилище было самым надёжным. Украсть золото могли, только лишив его хозяина жизни.
Аспурак несмело протянул руку к умирающему: боязнь заболеть чумой останавливала его. Наконец, стремление к наживе взяло верх над осторожностью, и он принялся лихорадочно расстёгивать одежду на агонирующем теле. Выхватив пояс хозяина он нацепил его на себя и тщательно прикрыл верхней одеждой. Затем, как ни в чём не бывало, снова вернулся в трактир.
С кем из присутствующих общался твой хозяин? спросил Якопо, увидев вновь Аспурака.
Да с кем угодно, ответил тот, даже вон с той шлюхой, что сидит на коленях у Марко. Может, предупредим его?
Якопо посмотрел на бледную проститутку, которую Канелла похотливо поглаживал по спине. На лице лекаря появилась зловещая улыбка.
Не стоит. Пусть развлекается, цинично сказал он, всё равно его уже ничто не спасёт. А ты бросай всё и беги из этого города.
Куда? Если хозяин погибнет, я останусь совсем один.
Якопо внимательно присмотрелся к юноше. Тот стоял в полной растерянности. Лекарь долго сверлил его своим пронизывающим взглядом и, наконец, спросил:
Это твой первый поход?
Да, эким-ага.
Через пустыню идти приходилось?
Приходилось однажды.
Покажи, в какой стороне Мекка.
Аспурак повертел головой и показал на Запад.
Якопо, не отводя с него взгляда, несколько призадумался.
А ты, видать, смышлёный парень, сказал он, довольный. Слушай меня внимательно. Сделаешь, как велю, может, и повезёт тебе в этой жизни.
Я везучий, эким-ага, воодушевился юноша. Сделаю всё, как прикажешь
Марко Канелла, обняв свою подружку, нетерпеливо повлёк её в покои. Он увидел стоящего одиноко Якопо и насмешливо произнёс:
Ну что таращишься лекарь? Развлекайся, пока можешь. Жизнь ведь так коротка. Ну, чего стоишь? Видать индусы- монахи напрочь прирезали твоего петушка?
Марко разразился пошлым смехом, а Якопо продолжал равнодушно взирать на него.
Ты прав, Марко, ответил он леденящим душу тоном, жизнь действительно очень коротка.
Хозяин, окликнул обиженно Микеле, а как же мы?
Позабавитесь после меня. Как говорят в народе, вода младшему, а удовольствия старшему, справедливо рассудил купец.
Переход пустыни похож на странствие по морским волнам. Песчинки что капли в океане, морские суда верблюды. Всё тот же бескрайний простор: либо водной глади, либо выжженной пустыни. Но если в первом случае путник стремится достичь суши, то во втором, наоборот, пытается добраться до вожделенной воды. И только солнце неизменно властвует над путешественником, будь то морским или сухопутным.
Караван купца Марко Канеллы медленно шёл по Аравийской пустыне, держа путь в сторону Мекки. Весь товар качался на горбах верблюдов, погоняемых арабами-проводниками. Впереди на большом белом верблюде шёл старший погонщик. За ним остальные вместе с приказчиками. Замыкал шествие сам хозяин каравана, который постоянно держал свой товар в поле зрения. Опасаться ему было нечего. Никому и в голову бы не пришло стащить что-либо и скрыться, ибо тем самым он обрекал себя на медленную смерть.