Ждущий - Ясинский Александр Сергеевич

Александр Ясинский

Ждущий

А. Ясинский

ЖДУЩИЙ.

 А ну, пошевеливайся, где ты там застрял?!  раздался голос отца, и замечтавшийся Ромка испугано вздрогнул.

Оглянувшись в последний раз на Дверь, он заторопился к выходу, таща непомерно тяжелую сетку с порожними трехлитровыми банками. Отец стоял, ухватившись рукой за дверной косяк, и слегка покачивался. Дневной свет, проникавший в подвал, оттенял его грозную фигуру, которая казалась дырой вырезанной в ослепительно белом листе бумаги

Стараясь угодить отцу, скорее из страха, чем из уважения, Ромка заторопился и неловко ударил ношу о выступ стены.

 Дзинь!  раздался противный звон разбитого стекла.

Ромка затаил дыхание.

В течение нескольких секунд показавшихся вечностью стояла напряженная тишина, нарушаемая лишь хриплым дыханием отца, и Ромка уже облегчено выдохнул, однако, когда он уже протискивался наружу тяжелая рука отца ухватила его за ухо.

 Показывай, что натворил,  прошипел отец, обдавая облаком кислого перегара, и Ромка непроизвольно поморщился, окунаясь в ароматы дешевой водки и лука, и тут же получил затрещину.

 Идиот! Урод бесполезный!  орал отец, тыча отколотым горлышком под нос Ромке.  Вырастил на свою голову недоноска. Бездельник! Марш домой и жди меня! Бесполезный! Посмотри на него: сумку отцу помочь донести не может!

 Руки не из того места растут!  неслось вслед, пока Ромка поднимался на третий этаж.

* * *

B день своего семнадцатилетия Роман вернулся домой позже обычного. Дверь открыл отец. Он был в майке и семейных трусах до колен, глаза, покрасневшие от алкоголя, с трудом сфокусировались на сыне.

 А, приперся, наконец, гулена. Почему поздно? Тихо! Мать спит,  и, переходя на громкий шепот.  Я тебе сколько раз говорил не шататься по ночам. Он сделал шаг назад, позволяя сыну зайти, и едва не упал. Аккуратно! Смотри куда наступаешь: мать полы только мыла.

Глупо улыбаясь, Роман стягивал туфли, затем направился в уборную.

 Ты что, пил?  вдруг подозрительно спросил отец, заметив странное поведение сына.

Роман обернулся отец попал в точку. Конечно, он пил, и пил весь день, и теперь хотел только одного скорее добраться до кровати.

 Ну, в свой день рождения, я имею право немного посидеть с друзьями!?

 Имеешь?! Ни хрена ты еще не имеешь! Не заслужил! Права у него! Только и знаешь, как спускать родительские деньги. Я в твои годы уже давно работал, а не по подворотням шлялся. И спиртного до 31 года в рот не брал! И тебе не позволю! Вот женись сначала, на ноги встань, блин, а потом уж пожалуйста. По праздникам. Ты, что не понимаешь, что у тебя дети потом недоносками родятся! Ходит он, блукает, помощи от него не дождешься.

 Короче, пап, отстань от меня, а? Завтра давай поговорим,  устало подвел итог Роман Ишь как заговорил!  повысил голос отец, разъяряясь.  Я тебя научу родного отца уважать. Совсем от рук отбился! Ни какой помощи! «Короче»! Я тебе дам короче!  отец ударил наотмашь раскрытой ладонью, но промахнулся и лишь слегка задел подбородок.

Руки Романа сжались в кулаки, кровь тяжело пульсировала в ушах. Потеряв осторожность, он прорычал, выпуская весь накопившийся годами гнев:

 Жаль, что ты мне отец, а то бы

Отец тупо посмотрел на сына, соображая, затем взорвался:

 А то бы? А ну пошел вон из дома ублюдок! Я для него все-пашу, кормлю, в институт устроил, чтоб он, бездельник, в армию не загремел, а он мне такие слова говорит,  он уже давно орал, забыв о спящей жене.  Вон! И приди у меня только. Иди и подумай о своем поведении. А утром, чтоб как штык был.

Уворачиваясь от затрещины, Роман выскочил на площадку.

Захлопнув дверь, отец подождал некоторое время для острастки, однако никаких просьб не последовало, и он выглянул в глазок, но Романа и след простыл. Бормоча угрозы, он прошел на кухню, где налил из початой бутылки. Крякнув, подцепил из стоявшей туже, на столе, банки тощую кильку и уселся смотреть футбол. Где-то за стеной натужно кашляла жена.

Сбежав по ступенькам, Роман помочился в подъезде, матерясь сквозь зубы, и вышел под звездное небо.

 Что, опять п..ды получил?  сочувственно поинтересовался Игорь по прозвищу Окурок. Закадычный друг и корешок сидел на бордюре с неизменной папиросой в зубах.

Вместо ответа Роман снова выматерился и сел рядом. Игорь извлек из нагрудного кармана припрятанный бычок, и критически осмотрев, прикурил от уже имеющейся папиросы, которую затем протянул Роману.