Глубоко вдохнув, я смежила веки и нажала на педаль! Здравомыслящий человек точно посоветовал бы глаза открыть шире, но я взывала к загадочным механизмам психики и тела. Да и особой адекватностью в последние часы не страдала.
Машинка издала натужный рев и застучала челноком. Один глаз я все же приоткрыла, но дышать побаивалась, дабы не спугнуть неведомые навыки заправской портнихи. Пальцы ловко подсовывали ткань под лапку, прямо на ходу поворачивая и совмещая засечки. Я будто со стороны наблюдала за виртуозной работой, даже интересно стало! Увлекательное занятие, когда само получается.
Ши Наталис похвалила меня и отправила за парту проделывать дальнейшие операции с воротником, названия которых я не знала, но надеялась, что все тоже получится как-нибудь без моего сознательного участия.
Пара протекала в атмосфере тихого коллективного творчества. Я втянулась, и в какие-то моменты начало казаться, что все знакомо. Жизнь размеренна и нормальна. Ши Наталис задавала вопросы, я отвечала, зная правильные ответы. В памяти промелькнула картина, как я делала маленького мехового лисенка, подтыкая толстой иглой уголок уха в ручной шов. И когда я попыталась осознать себя там, наваждение слетело. Я запуталась. Будто воспоминание прорвалось из прошлой жизни или и вовсе не моей. Как кадр из любимого фильма, засмотренного до дыр.
Кто захочет доделать задание после уроков, может прийти, я буду в мастерской, предложила ши Наталис, когда в коридоре продребезжал скрипучий механический звонок. Рени?
Я загляну, пообещала неопределенно, решив до обеда окончательно осмотреться.
А если к вечеру ничего не прояснится, можно будет сдаваться Наталис.
Так как я понятия не имела, куда идти и что делать, поспешила за однокурсницами.
Хорошо, в дверях меня нагнала Самара.
Я вопросительно подняла брови.
Я помогу тебе, тихо, почти не шевеля губами, объяснила она. Ты странная. Словно и не ты. И это тоже странно. А у нас всегда все спокойно и обыкновенно.
Тогда, я поджала губы, обдумывая, признаться ли во всем сразу или выдавать информацию постепенно. Ты просто рассказывай мне обо всем вокруг, ладно?
Самара серьезно кивнула и направилась по узкому коридору к незнакомой лестнице. Девушка казалась выше меня и шире в груди. И не стала задавать лишних вопросов это-то и подкупило.
Я не помню, кто я и где, шепнула ей в плечо.
Самара остановилась и оглядела меня с головы до ног, а потом обратно.
Никогда о таком не слышала, она растерянно ухватила меня за локоть и повела вниз по лестнице, а на первом этаже мы свернули в новый коридор. Мы в Им-Димен. Но если ты вздумала надо мной подшутить, Рени, то ведь не считаешь же, что это сойдет с рук?
Какие уж тут шутки! Я проснулась в обнимку с незнакомым парнем и Закрыла лицо руками, соображая, что все же утреннее происшествие было крайне неосмотрительным. Я даже имени своего не помнила. Думаю, мне надо домой. Я чувствую, что меня где-то ждут, может, волнуются. Где ты говоришь этот Им-Димон?
Ренита, притормози. Где ждут? Им-Димен наш дом.
Меня будто опрокинули в прорубь. Прям в одежде, которая вмиг стала невероятно тяжелой. Она давила, стремясь сжать тело до размеров песчинки, и тянула на илистое дно.
В носу противно защипало. Это слезы, которым нельзя капать из глаз. Им вообще нельзя.
Все-таки психушка, да? обреченно воззрилась на округлившую глаза девушку.
Им-Димен крепость. Цитадель цивилизации.
Точно, психушка. И давно я тут? А ты?
С рождения, Рени. Мы все выросли в Им-Димен. Там вокруг ничего нет на многие километры.
Вот тут я, кажется, споткнулась. Или просто пошатнулась, что Самаре пришлось схватить меня крепче. Попыталась хлюпнуть носом незаметно, но получилось очень громко. Слишком настырно кололи острые иголочки отчаяния в переносице, разбегаясь к скулам, и противно спускались в горло каменеющей лавой.
Сколько тебе лет? с глубоким вдохом прикрыла глаза, чтобы подавить рвущиеся наружу эмоции.
Восемнадцать, Самара участливо поглаживала меня по плечу. И тебе. Есть еще три класса, самым младшим по пятнадцать. С тех пор не рождалось больше детей. Этого ты тоже не помнишь?
Я лишь помотала головой. Откуда? Я ведь С утра я проснулась с уверенностью, что мне не меньше тридцати!
В отдалении задребезжал звонок. Самара затащила меня в огромную светлую аудиторию. Столы на металлических ножках перемежались стеллажами. К каждому крепились яркие вытянутые лампы, под которыми нежились в теплых лучах разномастные горшочки и контейнеры с растениями. Около огромной выцветшей доски притулился преподавательский стол с мягким стулом. Свободных парт не было, но мы с Самарой уселись на табуретки, разложив вещи подле горшков.