«Объязан», тьфу ты до чего ж ты жалкий, даже глумиться охота пропала, проговорил я, чувствуя скорее отвращение, чем удовольствие от удавшейся мести.
Оскар, очевидно, не понял, что я говорю, что хочу сказать, ни впрямую, ни иносказательно, тем более.
Я не один приехал, Оскар, сказал я, решив сократить наш разговор.
Что, жену привъёз? мерзко ухмыльнулся он.
Но меня этими тухлыми ухмылками не проймёшь.
В известном смысле, кивнул я. Ты сломал её карьеру, разорваны контракты, мы остались должны уйму денег.
И что? он снова нервно дёрнул сизоватыми губами, выпуская дым. Морду набёшь?
На черта мне твоя морда Я всё смотрю и думаю, как много времени прошло.
Секс со сладьэнькими дьеэвачками лучше, чьеэм со мной?
Говоришь всё лучше, Оскарик, покивал я. Никакого секса с тобой я уже и не вспомню. Но впрочем, разве теперь это важно?
Ньеэт? Когда-то было важно, когда-то ты говорил, что любишь меня.
Ещё одно враньё, этого я не говорил, сказал я, в этом уверен, я отлично знаю, кому и что говорил даже в те времена, когда был обдолбанным торчком, за всю мою жизнь я говорил эти слова только одному человеку, и её обидели, именно поэтому я теперь здесь.
May be, дёрнул плечом Оскар, изо всех сил делая вид, что спокоен.
Привык врать, сволочь.
Я дьеэалаю то, что прадаётся, сказал Оскар, затягиваясь с самым независимым видом, но подрагивающий кончик сигареты выдавал его страх, даже ужас передо мной.
Вот интересно, когда он затеял свою грязную выходку с этими публикациями о Тане, он на что рассчитывал? Что всё сойдёт ему с рук? Странные люди.
Осталное пыль, добавил Оскар.
Это ты пыль, негромко сказал я.
И что тепэрь? Убьошь меня? Я развеял в пыль карьеру тваей наглёй жены. Она вздумала э-э-э threaten me (угрожать мне).
Этого я не знал, ведь Таня так и не рассказала мне об их встрече в Москве, когда она буквально вышвырнула его за границу. Я не то чтобы удивился, но не думал, что Таня так решительно защитила меня когда-то, так жёстко обошлась с ним, пресекая его попытки шантажировать и позорить меня.
Так ты не знал
И Оскар рассказал мне, в красках расписывая, как Таня «нагло» вела себя с ним, как приказала выдворяться из Москвы. Мне даже показалось, что Оскар сейчас рассказывал мне это, предполагая, что я, узнав, как Таня обошлась с ним, немедленно откажусь от неё и приму его сторону. Я искренне удивлялся, насколько он до сих пор уверен, что его чары действуют на меня. Они и прежде-то не действовали, теперь я понимал это, просто в нём мне виделся весь «свободный мир», в который мы тогда так стремились все. Он даже не был человеком, он был олицетворением. Наверное, поэтому так глубоко было моё разочарование и так велико удивление, и отвращение теперь. Он и теперь был словно бы и не человеком, поэтому мне так странны его морщины, его блёклые волосы, в которых поблескивала седина, тощие лодыжки и морщинистые мешки под глазами. Да для меня Оскар был явлением, которое я ненавидел.
Я не один, Оскар, повторил я.
Gangsters привьоёл?
May be, снова сказал я, чувствуя печаль и разочарование, почему-то я не испытывал сладости, на которую рассчитывал, когда направлялся сюда. Это было похоже на то, что сказала Таня: «Не надо мести, Марик, это опустошает»
Ты помнишь Лизу Сомову?
С чьего я должен их помнить?
Не «их», а её. И ты, думаю, её помнишь, сказал я, подходя к нему. Здесь её отец, генерал Сомов. Не волнуйся, Оскар, он не гангстер.
Я похлопал его по плечу.
Он гораздо хуже. Так что что держись Пока! я направился к выходу.
Я даже не понимаю, как он так быстро и бесшумно прошмыгнул вперёд меня, но он оказался у двери в передней прямо передо мной.
Маrк fucking gay!
Он схватил куртку с крючка и прямо в тапках бросился на улицу. Но это был напрасный и очень глупый манёвр, потому что его тут же вернули. Генерал Сомов, конечно, приехал не один сюда, Николай Палыч не Зорро, а генерал КГБ, ну теперь ФСБ, сути не меняет
Танюшка! Наконец-то! Ну невозможно настолько пропадать! Володя подскочил ко мне, роняя пюпитр, с которого птицей слетели исписанные нотные листы. А может быть, это были аккорды или стихи, я в тот момент не знала ещё, их, улыбаясь, глядя на нас, подняла Мэри.
Привет! Слава Богу, все вернулись, сказала Мэри, имея в виду, и Боги тоже, который шёл за мной.
Здесь в их новой репетиционной базе в Сокольниках было просторно и тихо, когда они не играли, заброшенный склад игрушек они выкупили совсем недорого. Мы склад-то этот с Боги нашли не сразу, он даже за руль моего прекрасного Porsche сел сам.