Ладно идиотничать, Марк, ты же понимаешь, о чём я говорю, поморщилась я.
Он перестал хихикать и обнял меня, притянув мою голову, и прижав к своей, и сказал очень негромко:
Нет, Танюшка, я не трогал его, но я рад, что он
Не надо так говорить, Марик, грех.
Ну, я как бы атеист, сказал Марк.
Не существует атеистов, убеждённо сказала я.
Ну, ты даёшь! засмеялся Марк, чуть-чуть отодвинув меня, чтобы посмотреть в лицо. Ты, девочка, выросшая в атеистическом государстве?
Ерунда это. Не существует ни атеистов, ни таких государств. Вера в Добро и Справедливость была и будет, какая разница Кецалькоатлю ты поклоняешься, Будде, Христу, или КПСС? сказала я, не шутя.
Марк смотрел мне в лицо какое-то время, становясь всё серьёзнее, потом кивнул, уже не смеясь:
Об этом, наверное, стоит подумать. Ты сама давно так считаешь?
Я пожала плечами и сказала честно:
Вообще-то я не думала об этом до сих пор. То есть такими словами, как сказала. Просто как-то само пришло на ум.
Так ты, может, и в церковь ходишь?
Может и хожу. Но вообще вопрос веры, по-моему, куда более интимный, чем о сексуальной жизни, я поднялась, мне не хотелось обсуждать эту тему.
Это почему?
Подумай сам. Секс не тайна, он всегда между двумя, а твоё общение с Богом, это касается только твоей души.
Марк смотрел на меня если не удивлённо, то заинтересованно, вообще-то мы впервые говорили на эту тему, даже странно.
Глава 2. Отмщение
Таня позвонила мне на второй день после того, как вернулся Курилов. Я не ждал, понимая, что ей сейчас не до меня, и потому так обрадовался и даже удивился её звонку.
Валера, привет, негромко сказала она. Ты как?
Я? Господи, да что я, как ты?! у меня даже горло перехватило.
Я хорошо, Боги вернулся, сказала Таня.
Да, я уже слышал, сказал я. Поздравляю, наконец, всё закончилось.
Да, мне уже казалось, это уже никогда не произойдёт. Как твои дела, Валер? повторила Таня.
Да мои нормально, не волнуйся за меня.
Тогда Таня задала вопрос, от которого у меня заколотилось сердце, дрожа и радуясь:
Когда мы увидимся с тобой?
Ты правда, хочешь этого?
А ты?
Я я не знал даже, как позвонить тебе, чтобы не помешать, чтобы ну, муж и вообще Ты правда хочешь видеть меня?
Валер, просто скажи, когда? сказала Таня, видимо, лучше владевшая собой.
Я дежурю сегодня
Завтра с утра свободен, значит?
Да. Ты приедешь?
К обеду, ты с утра поспи.
Приезжай с утра? выдохнул я.
Хорошо. До завтра, сказала Таня, улыбающимся голосом.
И она приехала с утра, как обещала. И мы пробыли вместе несколько часов, мы почти не говорили, и такое с нами, пожалуй, было впервые. То есть мы говорили, но в основном: «Я люблю тебя! Люблю тебя! Люблю! Так люблю!..»
А потом заснули рядом, и я, чувствуя тепло её тела, расслабившегося во сне и моих объятиях, думал, почему ей сегодня так хорошо? Почему, после всего, она, кажется, как никогда счастлива со мной, и наслаждается моими ласками и поцелуями. Я даже спросил её об этом, но не в этот день, потому что она ушла, пока я спал. Я нашёл записку на столе возле тарелки с красивыми бутербродами, накрытыми салфеткой. «Валера, я не стала будить, позвони, как проснёшься. Целую, Т.»
Я позвонил, конечно, но она не ответила, она перезвонила позже сама. Вот так мы и стали жить, мы встречались часто, если не каждый день, то раз пять в неделю. Она начала работу с Книжником и его ребятами над новым «Роком и модой». Курилов был там одним из главных художников, сценографов, Таня рассказала, что параллельно он начал работать и на Мосфильме.
Говорит, что подучился кое-чему в Голливуде, у тамошних спецов, они там сплошь русские, эти спецы по компьютерным эффектам! засмеялась она. Он теперь стал крутым после возвращения, знаменитым, все хотят с ним работать, режиссёры, продюсеры в очередь выстроились.
Ну ещё бы, все художники становятся дороже после смерти, а он ещё и воскреснуть умудрился при самых удивительных и самых эффектных обстоятельствах. Быть убитым тобой уже честь и достойная громкой славы удача, а его убили, а после вернули. К тому же, думаю, связь с самой красивой девушкой новой России сильно прибавила ему влияния. Как и Книжнику.
Не делай из меня орден, это не так.
Для меня нет, для них так.
Для тебя я проблема, сказала Таня, кивая.