Да. Пока исполняю обязанности вашей помощницы.
Говорю чуть заторможенно, рассматривая высокого мужчину, и почему-то страшно оторвать взгляд от его внимательных глаз, которые скользят по моей фигурке в строгой блузке с бантом у горла и костюме.
Демьян Сергеевич слегка морщится, словно лимон ест, и мне почему-то становится дико обидно, когда он выдает:
Ладно, сойдешь, считай, что прошла интервью. Станешь моей постоянной помощницей.
Не отвечаю ничего, да босс и не ждет. Разворачивается на пятках и идет в свой кабинет, берется за ручку двери, но оборачивается в последний миг, по привычке приказывая:
Смотри, чтобы больше подобных девиц, любящих оголяться в самых неожиданных местах, ко мне не входило.
Вливаюсь в поток спешащих людей и на мгновение легкий ветерок ударяет в лицо, а я лишь подставляю лицо и улыбаюсь прохладе.
Захожу в кафешку и встречаюсь взглядом с симпатичным барменом.
Что желает красавица? улыбается во все зубы молодой парнишка и окидывает меня весьма характерным мужским взглядом.
Расплачиваюсь, улыбаюсь милому парню и выхожу на улицу. Я пытаюсь уговорить себя, что все обошлось, что я успеваю, но все же время поджимает. Я уже давно должна была быть на работе, а переговорная должна была быть проверена, чтобы у всех были бумаги, ручки, вода, и чтобы проектор работал.
Повезло, что хоть босс опаздывает. Если бы он застрял в своей Швейцарии хоть на денек, было бы вообще идеально, но демонюка босс слишком пунктуален. Ему даже матушка природа не рискует палки в колеса совать.
Ничего. Ничего. Справлюсь.
Но самое главное, у меня нет времени проверить проект. Выдавать боссу сухой восстановленный из памяти компьютера документ страшно. Словом, мыслей много.
Я успеваю хорошенько известись, пока стою на светофоре и начинаю переходить дорогу. Внезапно отмечаю, что никто не переходит вместе со мной, толпа остается на месте и люди на другой стороне дороги начинают мне что-то все разом кричать.
Пара парней в костюмах машут руками!
Как дура поднимаю чашечку кофе и по инерции салютую ребятам. Я словно в трансе пребываю от своих мыслей и уличного шума. Все на замедленной пленке проскальзывает.
А еще я успеваю удивленно подумать, что посторонние люди со мной решили все разом поздороваться
Но все же когда мозг включается, и я смотрю в ту сторону, на которую указывают прохожие, меня накрывает ужасом.
Замираю как вкопанная. Наконец, до сознания доходит страшный сигнал черного внедорожника и скрип колес, которые, вероятно, пытаются остановить летящий на меня матово-черный метеор
Глава 2
Я смотрю как в замедленной съемке. Почему-то отчетливо вижу хромированный бампер, даже номера, как сказали бы мои подружки блатные, зеркальные.
Отмечаю, как блик ударяет в капот и солнечные зайчики слепят глаза.
Секунда, растянутая в вечности, и мыслей тьма, мне кажется, что я даже успеваю повернуть голову в сторону вопящей женщины, которая, видимо, уже заранее предсказывает удар, который я все-таки получаю.
Боли не чувствую. Просто отмечаю, как стаканчик с кофе вылетает у меня из руки и отправляется в полет, чтобы рухнуть на лобовое наглухо затонированное стекло внедорожника и окрасить дорогущий экстерьер автомобиля художественной кляксой. Только спустя какое-то мгновение я понимаю, что шлепаюсь на асфальт.
Сдираю кожу на ладошках и упираюсь ими, торможу свое падение, резко болит коленка.
Я лежу плашмя на асфальте и прихожу в себя после удара. Колготки, вероятнее всего, порваны, ощущаю, как щиплет в конечностях, а на глазах наворачиваются слезы.
И словно опять включается звук. До меня долетают крики
Куда прешь, дура?!
Эта идиотка сама на красный переходила
Девушка! Она жива?
Да не сильно приложило-то
Мужик врубил по тормозам, успел
Вот из-за таких вот стерв потом водителей во всем виноватыми делают
Только все эти голоса на заднем фоне. Доходят как из тумана, а я почему-то продолжаю рассматривать асфальт, замечая неровности и шероховатости поверхности.
Черт
Выдыхаю сквозь зубы и слышу рядом злое:
Что черт?
Ноготь сломала, отвечаю заторможенно, глядя на указательный палец, где от моего нового маникюра остался один огрызок.
Ах, ноготь этот голос становится совсем глухим, тихим, угрожающим и до безумия знакомым.
Я замираю, даже головы не поднимаю, продолжая все так же рассматривать пыльный асфальт в микрорасщелинах.