Полусотня, учебная тревога! Вражеское судно прямо по курсу! Дистанция один километр! Приготовиться к бою! Орудие к стрельбе учебным зарядом изготовить!
И тут же палуба взорвалась кипучей деятельностью. Послышались отрывистые команды десятников и командира орудийного расчета. Не обошлось и без едва различимых матерков, утопающих в общей какофонии звуков. Воздух наполнился топотом, глухим бряцаньем надеваемого на тело металла, учащенным дыханием.
Не прошло и пары минут, как экипаж боевой колесной ладьи полностью изготовился к бою. Воин наблюдавший за происходящим из вороньего гнезда, с сочувствием покачал головой. После чего с нарочито серьезным видом вооружился подзорной трубой, и начал осматривать окрестности. Вот так, вроде бы и не был рад, когда его загнали на верхотуру, но получилось очень даже вовремя.
К слову, полусотник не больно-то и соврал. Впереди и впрямь виден караван из шести торговых ладей. Он прошел мимо них, когда они устроили дневную стоянку на берегу. Там вроде как приметили суету на борту пограничников и сами засуетились. Нормальная реакция, чего уж там.
Первый, второй десятки на греблю! Враг пустился в бега! Развить самый полный ход! Настигнуть супостата! начал раздавать команды полусотник. третий десяток в оборону! Четвертый и пятый абордаж!
Твою ж мать, в сердцах произнес Андрей, перехватывая поудобнее древко короткого легкого копья с тупым наконечником.
И тут же последовала атака. В обороняющихся полетели деревянные молотки, имитирующие боевые топоры. Хлопнули арбалеты, посылая тупоконечные болты. С такого расстояния если прилетит в голову, сразу же оглоушит. И никакой шлем не спасет. Вернее, без него, и вовсе череп проломит. Помнится Андрею попало вскользь и челюсть набок свернуло. Хорошо хоть лекарь сумел вправить.
Дробный перестук метаемого дерева сменился надсадным боевым кличем «ура» и два десятка навалились на один, вставший поперек палубы. Андрей отбил атаку таким же коротким копьем, но ударил не нападавшего, а в наседавшего на стоящего рядом. Бил в полную силу. Потому что, если тот не почувствует удар значит и в бою его сбережет доспех. Ничего так получилось, ловко. Наконечник угодил в стык доспеха на боку. Антон хекнул, и отвалился в сторону.
Когда ладья нагнала караван, всполошившаяся было охрана купца, с интересом наблюдала за тем, как лихо мутузят друг друга воины из Пограничного учебным оружием. Послышались даже подбадривающие крики и улюлюканья. Правда, пробавлялся этим только мододняк. Те, что постарше взирали на происходящее с уважением, отмечая хорошую выучку и слаженность действий.
Бой вышел как всегда скоротечным. Выучка у воинов равная. Численное превосходство, одних, компенсировалась дракой от обороны других. Абордаж завершился победой нападавших, которая далась им ой как не просто. Большинство воинов разминали ссадины и синяки, потому как прилетало неслабо, от все широкой души. Болезненные всхлипы, сопровождались надсадным дыханием.
Конец учебной тревоги! Разоблачиться! Оправиться! Привести себя в порядок! Пушкари, разряжай орудие! наконец послышалась команда полусотника.
И тут же ладья ощутимо потеряла в ходе, так как гребные колеса прекратили молотить плицами по воде, придавая ей ход. Теперь они всего лишь плавно проворачивались набегающим потоком воды, чтобы не особо тормозить ход под парусами.
Ну что Греков, не скучно тебе? окинув Андрея взглядом, поинтересовался командир.
Никак нет, господин полусотник, гаркнул в ответ боец.
Это хорошо, удовлетворенно кивнул командир, и направился на корму, под свой полог, полагающийся лицу начальствующему.
Три года назад, Большой совет Пограничного рассмотрел предложение воеводы о ведении фамилий, от которых поведут свое начало новые роды. Делать это надлежало на основе уже существующих семей, или же закрепить в списках воеводства старые.
Так как матушка Андрея вышла за муж за Зосиму, а за ним не имелось рода как такового, то по предложению Романова, он стал прозываться Грековым. А за главой семейство и все его дети с пасынками.
К тому же, согласно нового закона, помимо фамилии теперь каждый должен был писаться еще и по отчеству. Оно и раньше конечно было, но то больше в общении. Бывало соседи и знать не знали, что сосед их прозывается Перваком, а не Богданычем. Именовать-то могли как пожелается, разве только по православию, а вот в записях уже обязательно уже обязательно в официальной форме.