GenIs часами зависают в поисковике, чатятся, переписываются, постят и свайпят. Многие кодят, другие являются геймерами или смотрят eGamers. Некоторые здорово рискуют и могут заниматься секстингом, кибербуллингом, троллингом и другими нехорошими онлайн-вещами, заканчивающимися на -инг. У кого-то разговоры полностью состоят из эмоджи. Поколение I использует социальные сети, такие как Instagram, Snap, WhatsApp и Twitter, когда им нужно найти информацию или поделиться ею. Всего за несколько лет мы создали целый новый лексикон, просто чтобы обозначить то, как люди взаимодействуют с технологиями. Мы также создали новые категории для диагностики злоупотребления техникой. В 2018 году Всемирная организация здравоохранения добавила[19] игровое расстройство (речь идет о видеоиграх) в свой полный перечень классификации болезней.
Повсеместное распространение мобильных телефонов имеет для GenIs очевидные преимущества: они без труда вызовут помощь в случае чрезвычайных ситуаций. Они могут связываться с людьми по всему миру, которых они, возможно, никогда не увидят «в реале», как говорят эти дети. А родители могут контролировать онлайн-активность своих чад и отслеживать их местоположение. С другой стороны, наличие неограниченного доступа к информации означает, что молодежь будет сталкиваться с контентом, который чему родители были бы только рады следует обходить стороной. Возможность мгновенно связаться с другими людьми искушает потратить время на постоянные переписки или проверку социальных сетей, вместо того чтобы использовать его с толком. Когда бóльшая часть жизни происходит в виртуальной реальности, подростки скорее будут тратить драгоценное время, уставившись в экран, предпочитая его реальному, окружающему их миру со всеми пятью чувствами.
Если вы родитель, то, вероятно, у вас был неприятный опыт борьбы с зависимостью вашего ребенка от телефона. Уверен, вы потерпели фиаско. Периодическое молчание, ворчание, односложные ответы и быстро набирающие текст пальцы все это явные признаки, что он или она хотите верьте, хотите нет нашли что-то более интересное и занятное, чем вы. Зачастую вы даже близко не равный соперник.
Психолог и исследователь Жан Твенге провела анализ и пришла к выводу, что большинство зафиксированных поколенческих изменений в Америке начиная с 1930-х годов «появлялись постепенно и непрерывно», тогда как последние нововведения оказались весьма существенными, а произошедшие перемены разительными. Как она отметила в статье, опубликованной в The Atlantic[20], «изменения различались не просто по степени, а по виду Их ежедневный опыт радикально отличается от опыта поколения, достигшего зрелости всего несколькими годами раньше».
Примерно в 2012 году Твенге заметила нечто удивительное в ее исследовании подросткового поведения и эмоций: нынешние молодые люди реже встречаются. Они меньше играют в спортивные игры на улице и, к сожалению, более склонны к суициду. Они проводят меньше времени за личными разговорами со своими семьями и друзьями и больше времени проводят в одиночестве, взаимодействуя только с экраном своего смартфона. Согласно Твенге, эта тенденция совпала с моментом, когда более 50 процентов американцев стали обладателями этих гаджетов.
Обусловлены ли эти значительные поведенческие изменения исключительно технологиями? Это трудно доказать в наш век школьных нападений, терроризма и политических раздоров. Технология определенно является фактором, но тенденция неоспоримо существует среди самых различных подростков, из разных географических, социоэкономических и этнических групп. «Там, где есть сотовые вышки, говорит Твенге, есть подростки, живущие своими жизнями в своих телефонах»[21].
Прежде чем начать заламывать руки, переживая о влиянии технологий на следующее поколение, нам стоит честно взглянуть на то, какой пример мы сами подаем своими технологическими привычками. Одна девочка-подросток из опубликованной в The Atlantic статьи Твенге сказала о своем поколении: «Я думаю, что нам больше нравятся наши телефоны, нежели реальные люди»[22]. А что об остальных из нас? Используем ли мы технологии креативно и активно или же мы пассивно и праздно даем им использовать нас самих? Тратим ли мы свое время с умом или же позволяем технологиям «засосать» нас, пока жизнь проходит мимо?