Улыбка на Татьянином лице так и тянулась к ушам. Галина Степановна не разделяла юношеской радости девчонки, но, тем не менее, с нетерпением ждала: кто же к ним пожалует.
Состав остановился. Встречали его трое: почтальон, Степановна да Татьяна. Почтальон сторонился их: знал, кто они да откуда.
Давайте помогу, барышня, улыбаясь, сказал усатый мужичок, спрыгнувший на платформу. Он подал руку, и черные сапожки на каблучках глухо стукнули о землю. Белые зубы Татьяны заблестели на осеннем солнце в широкой улыбке.
Ну здравствуй, сказала она, а мы уж встречаем тебя!
Анастасия, одетая в длинное темное-синее платье, каких в Гобиках никто никогда и не видывал, в клетчатом пальто и коричневой шляпке, мило улыбнулась и поблагодарила мужчину, что помог ей спуститься, затем тем же милым взглядом одарила почтальона, который замер, глядя на нее, и только после этого, забрав свои чемодан и сумку, подошла к Степановне и Тане.
Здравствуйте, сказала Настасья, и взгляд ее тут же переменился с обольстительного на милый и невинный. Откуда вы знали, что я приеду?
Если ты знала, куда путь держала, то подобных вопросов не стала бы задавать, недоверчиво ответила Галина Степановна.
Полноте, Степановна, сказала ей Таня, человек с дороги, устала, небось, да отдохнуть охота. Правда?
Очень хочется, улыбнулась Анастасия. Я Настя.
А я Таня, а это Галина Степановна. Давай я помогу с вещами?
Нет, отрезала Настя, я сама, благодарю. Далеко до
До нашего дома? спросила Таня.
Да, до вашего дома.
Часа за полтора дойдем.
Если болтать сейчас не будем, добавила Степановна.
Так чего же мы ждем! сказала Анастасия.
Должны предупредить, сказала Таня, нас в поселке не жалуют, ведьмами обзывают. Будь готова к этому.
А я всегда готова, серьезно сказала Настя, и ведьмой меня называли. Оттого к вам и приехала.
Они шли, а Степановна глаз не сводила с Анастасии. Пристально так смотрела на нее. Настя это замечала, но ничего не говорила. Люди в Гобиках тоже с интересом рассматривали девушку, которая явно приехала из большого города.
Каблучки-то твои не для здешних дорог, заметила Степановна.
Ничего, Галина Степановна, ответила Настя, у меня есть и простая обувка.
А долго ты добиралась к нам? спросила Татьяна.
Долго, Танюша, ой как долго Сапожки-то эти я прикупила уже на пути сюда, в Москве. А из дому выезжала, так еще солнышко грело, в июле. Почти три месяца ехала то на поездах, то в повозке, то даже на автомобиле. А то и пешком, бывало, шла. И вот, дошла, наконец.
Откуда прознала про нас? снова с недоверием в голосе спросила Степановна.
От батюшки, печально ответила Настя. А ему мама моя рассказала перед самой смертью. Он, когда понял, что и ему Богу душу отдавать время пришло, все мне и изложил. А дальше я сама. Сердце подсказывало.
Ношу свою Настасья сама несла, спину не горбив при том. Манеры, что ей отец в большом городе с малку прививал, сохраняла. Статная девица была, красивая. «Такой в спину не один не плюнет», подумала Таня.
Ягарья надела лучшее свое платье, бусы на шею повесила красные, платок расшитый на плечи накинула. Волосы с проседью собрала в красивую прическу: никак барыня времен царских. Маруся уж двух гусей общипала пир намечался по поводу приезда гостьи. Слишком давно гостей не было в усадьбе у Павловны.
Уже темнеть начало, когда Татьяна с Галиной Степановной привели Анастасию в свое маленькое селение. Чем ближе они подходили, тем шире у Ягарьи, что на крыльце стояла, глаза становились.
Ольга, шепотом сказала она.
Ягарья Павловна, крикнула Татьяна, встречай гостью из земель далеких!
Доставили, с улыбкой добавила Степановна.
Анастасия, мило улыбаясь всем девушкам и женщинам, что вышли ее встречать, поздоровалась со всеми:
Рада видеть вас всех, сестры дорогие! Здоровья желаю всем.
Поклонилась головой Настя, Ягарья в ответ так же сделала.
Ну проходи в дом, знакомиться будем, сказала она, хоть и с улыбкой, но голосом достаточно строгим и властным, как и надлежало хозяйке.
Может ей с дороги в баньку сперва? спросила Таня.
Отужинаем вместе, а потом и в баньку, ответила Ягарья и провела всех в кухню.
Три больших стола были накрыты, а запах от них тут же поселился в пустом животе у Насти. Села она рядом с Татьяной на длинную лавку, напротив сидели Ягарья и баба Феня.