Путь к кафешке, где в ожидании меня томился Санёк, приехавший на полчаса раньше договоренного срока, пролегал мимо здания областного УВД места, где прошли мои последние милицейские годы. Подъехав к зданию, я увидел столпотворение людей. Некоторые были в камуфляжной форме, но большинство в гражданке. Отличительной чертой почти каждого была георгиевская лента. У одних она была приколота на груди, у других повязана на рукаве. Быстрого осмотра толпы хватило, чтобы понять практически все вооружены. Движение было перекрыто, на дороге стояли бетонные блоки. Один из блокирующих здание мужчин, стоящий прямо на дороге, помахал мне гаишным жезлом мол, разворачивайся. Выбора не было, я развернулся, отъехал метров на тридцать, припарковался, и найдя в телефоне номер своего бывшего напарника, нажал на вызов.
Здоров, Вован! бодро прокричал я в трубку. На работе? и дождавшись положительного ответа, продолжил: Неслабо вас тут обложили Чё вообще хотят?
Здоров, Гарик! тон Вовчика не разделял моего оптимизма. Да хрен их разберёшь, чё хотят, уклончиво ответил он.
Так разгоните их на хер, чего на них смотрите? всё так же бодро предложил я, провоцируя Вовку на какой-то комментарий по поводу происходящего.
Вот сам и разгони, раз такой грамотный, не заставил он себя ждать. Сидим тут вторые сутки в полной амуниции, ждём непонятно чего. Во дворах автобусы со спецназом, будет команда за десять минут всех упакуем. Но команды нет.
Да уж. Здесь и сейчас повторяется ситуация с захватом здания СБУ за пару дней до этого. Хорошего мало, и добром это вряд ли кончится.
Ясно. Ну крепитесь там, постарался я как-то подбодрить боевого товарища. Если осада затянется свисти, подвезу пиццу и кроссворды.
Вовчик оценил иронию и, усмехнувшись, закончил разговор:
Ладно, давай. На связи.
Наскоро перекусив и пообщавшись с кумом, я вернулся на работу, досидел до конца рабочего дня, не принесшего больше ничего запоминающегося, и помчался домой. На звук отрывающейся двери вышла жена.
Ну что, звезда Ютуба, посмотрела? спросил я с ехидцей, снимая обувь.
Посмотрела Я когда шла слышала что-то бахнуло. Подумала, что детвора петардами балуется. А потом машина выехала, и всё. А там, оказывается, ловили кого-то, стреляли.
Зай, ты в каком измерении живешь? начал я свой монолог, решив во избежание дальнейших легкомысленных поступков провести с женой полноценную разъяснительную беседу. В стране пиздец творится! Кто у власти непонятно! По всей стране всё везде отжимают, там одни, тут другие. В городе какие-то отряды самообороны повылазили, половина уголовники. Вооружил их кто-то! Администрацию захватили, СБУ захватили, управу милицейскую сейчас штурмуют. Средь бела дня людей похищают. Чтоб не вздумала больше с детьми никуда дальше детской площадки за домом ходить, пока это всё не уляжется!
А в магазин? оторопев больше от моего тона, чем от сути услышанного, поинтересовалась супруга.
Напишешь список, я с работы буду ехать, всё возьму.
Мы прошли на кухню, жена начала накрывать ужин, а ко мне подбежал четырехлетний сынишка, ухвативший своими ушками наш разговор примостырился у меня на коленях и с присущей только детям наивной простотой спросил:
Пап, а что, война началась?
Я сначала не нашёлся, что ответить. Не хотелось даже самому себе признаваться, что он, похоже, прав. Но что-то нужно было говорить, и я отшутился:
Надеюсь, что нет, сынок. Надеюсь, что большие дяди, которые нами управляют, поделят большую гору конфет, которая у них есть, и успокоятся. Просто один дядя нагрёб себе много конфет, а с другими не делился, и те, другие, обиделись и отобрали у него конфеты. А он, в свою очередь, тоже обиделся и теперь хочет конфеты назад вернуть. Сладкое очень любит, видимо. Вот ты любишь конфеты?
Конечно, люблю, подтвердил сын.
А поделишься с друзьями, если они попросят?
Конечно, поделюсь!
Вот и молодец! А теперь дай папа покушает, он тоже мамины котлеты очень любит. И ни с кем не поделится! Сам всё съест! поменял я тему беседы и потрепал сына по голове.
Артём, забыв про свой вопрос, спрыгнул на пол и побежал к себе в комнату.
Не успел я закончить трапезу, как зазвонил телефон. Вовчик.
Слушаю, товарищ полковник! бодро ответил я в трубку.
Ну, что ты думаешь? из динамика донесся голос напарника. Дали команду! Только не ту, что надо. Сказали сдать оружие и спецсредства, оставить себе только табельные стволы и разойтись по домам. А милиция теперь будет «народная». И кто в ней будет служить решит «народ»! Только непонятно какой!