Конечно, поделюсь!
Вот и молодец! А теперь дай папа покушает, он тоже мамины котлеты очень любит. И ни с кем не поделится! Сам всё съест! поменял я тему беседы и потрепал сына по голове.
Артём, забыв про свой вопрос, спрыгнул на пол и побежал к себе в комнату.
Не успел я закончить трапезу, как зазвонил телефон. Вовчик.
Слушаю, товарищ полковник! бодро ответил я в трубку.
Ну, что ты думаешь? из динамика донесся голос напарника. Дали команду! Только не ту, что надо. Сказали сдать оружие и спецсредства, оставить себе только табельные стволы и разойтись по домам. А милиция теперь будет «народная». И кто в ней будет служить решит «народ»! Только непонятно какой!
Да понятно какой немного поразмыслив, ответил я. Ну хорошо, что хоть без крови обошлось. Там этот народ, который вас обложил, упакован как «коммандосы», и руководят ими явно не балбесы, судя по тому, как слаженно всё происходит Ну так заезжай днями на пиво, тебе ж на работу ходить уже не надо, как я понял. Посидим, поговорим.
Ну, глянем, как оно будет задумчиво протянул Вовка. Может, и заскочу, посидим.
Но так и не заскочил. В течение следующих нескольких недель всех действующих правоохранителей поставили перед выбором либо примкнуть к «народной милиции», либо подвал, прессинг родственников, конфискация жилья, транспорта и имущества. Вовка с семьей под видом гражданского смог выехать на украинскую территорию и продолжил службу. Квартиру его конфисковали и дважды приезжали терроризировали престарелую мать, пытаясь выяснить, где скрывается сын. Но так повезло далеко не всем.
А в области тем временем начались полноценные боевые действия.
В один день из рации, лежавшей на моем рабочем столе, донесся голос дежурящего на КПП сторожа:
Николаич, это КПП.
На связи, ответил я.
Петрович к вам человека ведёт, задержать не смогли. Ополченец, вооруженный, скоро зайдут, продолжала стрекотать рация.
Не сказал, чего хочет? напрягся я.
Визит не предвещал ничего хорошего. Не скажу, что это было неожиданно рано или поздно, они бы всё равно к нам явились. Ну вот и дождались.
Нет, хотел к директору, но мы сказали, что сначала надо к вам.
Да, правильно.
В этот момент входные двери распахнулись и в кабинет вошел мужчина в камуфляжной форме с кобурой на поясе. За его спиной маячил сторож Петрович.
Вот, к директору хотят неуверенно промямлил последний.
Хорошо, спасибо, я кивком головы дал понять Петровичу, чтобы он вышел, оставив нас одних, и указал на стул прибывшему гостю.
Присаживайтесь. Чем обязаны?
Пропустив мимо ушей моё предложение, прибывший продолжил стоять и борзо потребовал:
Мне нужен директор!
Директора сейчас нет, решил я действовать по заранее оговоренной схеме. Можете говорить со мной.
Нам нужна машина, фура, не особо расстроившись фактом отсутствия главного должностного лица, продолжил гость.
Кому нам? уточнил я.
Я замкоменданта района, делая важную мину на лице, заявил прибывший. Нужна машина для перевозки необходимого оборудования. Заправленная, без водителя.
Ну тут тоже пока всё было ожидаемо не приедет же он на транспортное предприятие за хлебом и салом. А тот факт, что машина нужна без водителя, вместе с его нежеланием афишировать источник поступления «оборудования» тоже говорил о том, что возвращать нам её потом никто не собирается.
К сожалению, ничем не можем помочь, покачал я головой. Все машины в рейсах, здесь только аварийный транспорт, который не на ходу.
Замкоменданта или кем он там на самом деле был склонился над столом, опершись на него руками, и, нависая надо мной, с открытой злобой в голосе рявкнул:
А если найдём? Отвечать будете перед руководством республики! И спрос будет жёсткий!
Рукава его камуфлированной гимнастерки были завёрнуты до локтей, и мне в глаза бросились зоновские наколки, покрывавшие его запястья. И это изменило ход беседы. Пару дней назад я навестил одного хорошего знакомого, занимавшего одну из руководящих должностей в Луганском СИЗО. Навестил, чтобы выяснить, какую позицию в сложившейся ситуации заняли уголовные «авторитеты». Ведь в период, когда действующая власть фактически свергнута, их влияние на происходящее в стране, где определенная часть населения даже в мирное время руководствуется не законами, а понятиям, может быть очень велико. И выяснил, что воры сами не в восторге от того, что творится в регионе, именуя это не иначе как беспредел. И хоть они и против власти, но так же и против беспредела. В уголовной среде порядок основной из принципов, на котором базируется их авторитет. Так что поддержки с этой стороны представители новой республики не имеют, а ежели кто из ранее судимых и подвязался к ополчению то это исключительно их личная инициатива. Так что нужно было менять угол общения с жаждущим отжать машину представителем власти, переведя его из плоскости «республика гражданин» в плоскость «мент зэк». На этом поле шансов у меня побольше.