2. КМБ
Стой! Раз-два! крикнул офицер. Первую неделю вы будете на карантине, чтобы не заразить остальных! Затем вы пройдете курс молодого бойца, после чего примете присягу и свалите по частям! Всем все ясно? А теперь бегом за мной, будете получать форму матросов! громко, чтобы всем было слышно, проорал он.
Повторю: все это проходило после часового подъема в полной зеленой теплой амуниции. Мы сначала долго стояли, затем в каком-то подвальном помещении с низкими потолками встали вдоль стены, и каждому разбрасывали к ногам элементы нашей будущей формы моряка! Гюйс (две штуки), носки, трусы, бескозырка черная, бескозырка белая, шапка-ушанка, пилотка, черные брюки клеш, белая фланка (рубаха), синяя теплая фланка, кальсоны (две штуки), кальсоны теплые (одна штука), роба (рабочая рубаха, две штуки), штаны (рабочие, две штуки), тельняшка теплая, тельняшка простая (две штуки), прогары (рабочие ботинки матроса), лодочки (на удивление очень качественные черные туфли на выход, позже мои сперли на корабле, что было очень обидно), бушлат (короткое симпатичное пальто) и длинная шинель.
Б***ь, да у меня дома меньше шмотья! раздался озадаченный возглас недовольного.
Кто это там пискнул? вскрикнул раздававший нам форму мичман. Вы думаете, на этом все? усмехнулся он. Все только начинается!
Затем мы получили шевроны, нашивки, «орехи» для головных уборов, и нас отправили всех на обед. Столовая состояла из нескольких больших помещений, соединенных друг с другом арками. Каждый день там обедало около трех тысяч человек. Когда мы расселись, кто-то проорал:
Раздатчики пищи вста-ать!
Раздатчик пищи не назначался, а получался, то есть, когда мы друг за дружкой подходили к столу, самый последний оказывался этим несчастным. Это была самая нежелательная временная должность! Потому что в его обязанность входило начерпать каждому суп, затем второе и помимо этого успеть самому поесть, что многим толком не удавалось из-за ограниченного времени приема пищи. Еда там поглощалась без особого энтузиазма, так как она была приготовлена далеко не поварами с мишленовской звездой, а такими же, как мы, то есть на камбуз просто назначался наряд. Минута на доставку пищи до желудка это было испытание для всех. Когда мы выходили строем из столовой, ощущение голода появлялось вновь.
После обеда нам дали время на перекур. Замечу, что это был один из редких моментов, когда нам было позволено свободно перекурить и пообщаться друг с другом какое-то время без каких-либо временных ограничений. Изредка старшие по призыву играли в фейерверк. Во время очередной такой «обкурки» старший по призыву кричал: «Салют!» И все должны были кинуть недокуренные папиросы вверх. Кому-то иногда прилетало на голову. К тому моменту я начал общаться со своими двумя земляками, Васей и Богунчиком, стоя в сторонке, мы курили парламент, купленный еще в России. Напомню, что Севастополь в 2007 году был украинской территорией, а военно-морская база была в аренде у России на сколько-то десятков лет.
Так вот, к нам подошли парни, которые уже какое-то время находились там, и стрельнули у нас сигареты, спрашивая:
Чуваки, у вас не будет русских сигарет, то есть привезенные с территории России? Очень странно был поставлен вопрос, на мой взгляд, ну мы, конечно же, их угостили. Но потом узнали, что все сигареты, продаваемые в Севастополе, были не особо привычные для нас, сам табак был горький. Короче говоря, через неделю мы так же стреляли русского табаку у вновь прибывших бойцов.
Скины есть? раздалось где-то позади. Недалеко от нас орлиной походкой расхаживали лица кавказской национальности, их было четверо с нашего призыва. Все как-то смутились. Ни у кого не было желания с ними иметь дело, так как и так находились в месте со своими неведомыми порядками и сюрпризами. Но я тогда был удивлен смелости и наглости этих карачаево-черкесов.
После перекура нас определили в казарму на третьем этаже. Кстати, крепость была в четыре этажа и представляла собой П-образное здание с плацом посередине (заасфальтированная площадка для сборов, зарядки и занятия строевой). Войдя в казарму, нас встретили двое старослужащих, один из них поднялся с качары (кровать) и актерским голосом громко сообщил следующее:
Добро пожаловать в доблестную пятую роту!
Что-то мне это напомнило. Нас разбили по отрядам и назначили меня командиром второго отряда, так как я был одним из немногих, кто был старше остальных призывников. К вечеру командир нашей роты, высокий мужик лет 45 по званию капитан-лейтенант, выдал всем иголки и нитки и заявил, что у нас только одна ночь на то, чтобы ко всей форме, которую нам выдали, пришить все нашивки и погоны! Вот тогда я и вспомнил слова того мичмана, который, выдавая нам форму, сказал, что это только начало. Та ночь была очень долгой и муторной, так как я за всю свою жизнь никогда не держал иголки в руках да что говорить, почти никто этого не делал из лысых.