Спасибо, Георг, чертовски рад, что ты приехал именно в Таллин. Я как услышал, что тебя вызвал Канарис, так понял, что очень скоро Георг фон Шлоссер поедет в Россию. Но именно в Таллин? На это я не надеялся.
Я также рад встрече.
Старый Хельмут уже проскрипел, что какую бы форму на лавочника ни надень, он так и останется лавочником. Почему лавочником? Маггили всю жизнь были скотоводами. Ты помнишь нашу ферму?
Я же пять дней как из дома, Франц, ответил Шлоссер. У Хельмута где-то подарки от твоей Эльзы. Она просила передать, что дети здоровы. Франц, их у тебя ужасно много!
Пятеро, Маггиль полез в карман, Шлоссер его остановил:
Бога ради, без фотографий, Франц. Недавно я видел все твое семейство.
Офицеры сели в низкие кожаные кресла, закурили и, улыбаясь, посмотрели друг на друга.
Во внешности барона все было остро: жесткие усы, ломаные поднятые брови, раскосые глаза, волосы светлая короткая щетина.
У Маггиля мягкие черты лица, он брюнет с прической и усиками «а-ля фюрер», у него голубые круглые глаза и яркий пухлый рот.
Постарел? спросил Шлоссер.
Не знаю, неуверенно ответил Маггиль.
Вошел Хельмут, спросил:
Ужинать будете при свечах, господин барон? Он повернулся к Маггилю и пробурчал: Франц, если станешь стряхивать пепел на пол
Хельмут, с сегодняшнего дня ты будешь говорить: господин гауптштурмфюрер, перебил слугу Шлоссер. А свечей не зажигай.
Слушаюсь, господин барон, Хельмут поклонился.
Маггиль подождал, пока денщик выйдет.
У нас здесь работы хватает, Георг. Шеф заболел, твой Франц отвечает за город. Это непросто.
Понимаю, Шлоссер вертел между пальцев сигарету, поглядывал на Маггиля.
Ни черта ты не понимаешь. Но скоро поймешь. Эстонцы должны были встретить нас лучше.
Почему, Франц? Шлоссер взял со стола телефон, вынул из кармана нож, неторопливо начал разбирать аппарат. Маггиль хмуро следил за его движениями. Почему эстонцы должны встречать нас хорошо?
Тебе будет трудно работать, Георг. Маггиль вздохнул. Ты аристократ, тебя недолюбливает фюрер. Только Канарис сумел добиться твоего возвращения в строй. Я получил специальное распоряжение по поводу твоего приезда, перечисляя, он сжал правую руку в кулак, а левой разгибал на ней пальцы.
Спасибо, Франц. Шлоссер открыл телефонный аппарат, вынул из него деталь, положил на стол. Маггиль опустил глаза. Шлоссер не упрекнул его, беспечно сказал:
Недурно, Франц.
Маггиль молчал, поглаживая кисть левой руки. Пытаясь выйти из неловкого положения, он сказал:
Забыл сказать, Георг. Я получил приказ из Берлина оказывать тебе посильную помощь.
И начал с подслушивания телефонных разговоров. Шлоссер взял вынутую из телефонного аппарата деталь. Тебе не мешает знать, Франц, что адмирал Канарис встречался с твоим шефом Кальтенбруннером. В этой операции СД и абвер будут работать вместе. Не переусердствуй в слежке за мной. Можешь остаться без головы.
Что ты, Георг? Хочу предупредить тебя Кальтенбруннер не любит аристократов. Не думай, что я смогу тебе существенно помочь.
Спасибо, Франц, беспечно ответил Шлоссер. Пройдем в гостиную, проверим, все ли готово.
Старинная мебель красного дерева и вполне приличный ковер остались от хозяев особняка. Шлоссер поправил стоявшие на камине подсвечники и зажег свечи.
О, свечи! Столовое серебро, коньяк и русская водка. Хорошо быть богатым, потирая руки, Маггиль обошел стол. Кто-то сказал, что в мире имеется лишь два рода людей: богатые и бедные.
Сервантес, Шлоссер улыбнулся. Только он сказал: имущие и неимущие. И потом, Франц, Сервантес не моден у партии.
Я не могу запомнить всех коммунистов, а сказал он неплохо. Кого мы ждем?
Видимо, меня, господа? останавливаясь в дверях, спросил Целлариус.
Простите, господин фрегатен-капитан. Я не слышал, как вы подъехали.
Пустяки, господин барон, ответил Целлариус, показывая, что понял и в присутствии гауптштурмфюрера будет официален. Вы прекрасно устроились, умение создать уют на войне большое искусство.
Прошу господа, как говорят русские: волка баснями не кормят. Он заметил, как Целлариус сдержал улыбку, видимо, зная точный текст русской пословицы.