Поединок разумов (сборник) [litres] - Роберт Шекли

Роберт Шекли

Поединок разумов (сборник)

Пиявка

Слишком долго она летела в пустоте. Слишком долго была без пищи. Безжизненная спора, она не замечала, как проходили тысячелетия. Не почувствовала она ничего и тогда, когда достигла наконец Солнечной системы и живительные лучи Солнца коснулись ее сухой твердой оболочки.

Планета потянула ее к себе, и, все еще мертвая, она вместе с другими межзвездными пылинками стала падать.

Пылинка, похожая на миллионы других; ветер подхватил ее, помчал вокруг Земли и отпустил

На поверхности она стала оживать. Сквозь поры в ее оболочке стала поступать пища. Она принялась есть и расти.

Фрэнк Коннерс поднялся на веранду и два раза негромко кашлянул.

 Прошу прощения, профессор,  сказал он.

Длинноногий профессор, лежавший на раскладушке, даже не пошевелился и продолжал похрапывать.

 Мне не хотелось бы вас беспокоить.  От волнения Коннерс сдвинул свою старенькую шляпу на затылок.  Я знаю, у вас неделя отдыха, но там, в канаве, лежит такая чертовщина

Одна бровь у спящего слегка приподнялась.

Фрэнк Коннерс снова вежливо кашлянул. На его руке, сжимавшей черенок лопаты, набухли старческие вены.

 Вы слышите, профессор?

 Конечно, я все слышал,  пробормотал Майкхилл, не открывая глаз.  Вам попался эльф?

 Чего?  спросил Коннерс, сосредоточенно наморщив лоб.

 Маленький человечек в зеленом сюртучке. Дайте ему молочка, Коннерс.

 Нет, сэр. Это какой-то камень.

Профессор открыл один глаз.

 Прошу прощения, я не хотел вас беспокоить,  снова извинился Коннерс.

У профессора Майкхилла вот уже десять лет была единственная причуда  неделя полного отдыха. Это стало традицией. Всю зиму профессор читал студентам антропологию, заседал в полудюжине комитетов, занимался для себя физикой и химией и ко всему этому умудрялся писать еще по книге в год. Но к лету он выдыхался совершенно.

И тогда он отправлялся к себе на старую ферму, в штат Нью-Йорк, и целую неделю просто-напросто отсыпался. Это и называлось неделей полного покоя. Фрэнка Коннерса он нанимал на это время готовить еду и помогать по хозяйству.

Вторую неделю профессор, как правило, бродил по окрестностям, рассматривал деревья, птичек и удил рыбу. Третью неделю он читал, загорал на солнце, чинил крышу сарая и лазил по горам. Конца четвертой недели профессор дожидался с трудом, а дождавшись, торопился уехать.

Но первая неделя была священна.

 Я не стал бы вас тревожить по пустякам, но этот чертов камень расплавил мне лопату.

Профессор разом открыл глаза и приподнялся. Коннерс протянул ему лопату. Ее закругленная часть была ровно срезана. Майкхилл резко спустил ноги с раскладушки и сунул в потрепанные мокасины.

 Идемте,  сказал он, поднимаясь.  Посмотрим, что это за чудо.

«Чудо» лежало в придорожной канаве, отделявшей лужайку перед домом от большой автострады. Обыкновенная плита из камня величиной с автомобильную шину, дюйма три толщиной. На темно-серой поверхности виднелось множество замысловатых черных прожилок.

 Не трогайте руками,  предупредил Коннерс.

 Я и не собираюсь. Дайте мне вашу лопату.

Майкхилл взял лопату и ткнул ею в загадочный предмет. Какое-то время профессор прижимал лопату к поверхности. Когда он ее отнял  еще дюйм металла исчез.

Майкхилл нахмурился и поправил очки. Затем одной рукой он снова прижал лопату к камню, а другую поднес поближе к его поверхности. Лезвие таяло на глазах

 Вроде бы не греет,  сказал он, обращаясь к Коннерсу.  А в первый раз? Вы не заметили, шло от камня тепло?

Коннерс отрицательно покачал головой.

Майкхилл набрал в руку грязи и бросил на камень. Комок быстро растаял, не оставив и следа на черно-серой поверхности. За комком грязи последовал большой булыжник, который исчез тем же способом.

 Вы когда-нибудь видели такую чертовщину, профессор?  спросил Коннерс.

 Нет.  Майкхилл разогнулся.  Никогда не видел.

Он снова взял лопату и изо всех сил ударил ею о камень И чуть не выронил ее. Ожидая отдачи, он слишком сильно сжал черенок. Но отдачи не последовало. Лопата ударилась и сразу остановилась, как будто прилипла. Когда профессор приподнял ее, он увидел, что на черно-серой поверхности не осталось никакого следа от удара.

 Вот тебе и на. Что же это такое?  выдохнул Коннерс.

 Это не камень,  сказал Майкхилл, отступая назад.  Пиявки сосут кровь. А эта штука, кажется, сосет грязь и лопаты.

Мужчины переглянулись. На шоссе показалось несколько военных грузовиков. С ревом они промчались мимо.

 Пойду попробую дозвониться в колледж. Попрошу приехать кого-нибудь из физиков,  сказал Майкхилл,  или биологов. Хорошо бы убрать отсюда эту штуку, пока она не испортила мне газон.

Они направились к дому.

Все вокруг для нее было пищей. Ветер отдавал ей свою энергию. Шел дождь, и удар каждой капли прибавлял ей сил. И вода тут же всасывалась всепоглощающей поверхностью.

Солнечные лучи, почва, грязь, камни, веточки  все усваивалось клетками.

Медленно зашевелились в ней смутные тени ощущений. И первое, что она почувствовала,  неправдоподобную ничтожность своего тела.

Она росла.

На следующий день «пиявка» достигла уже восьми футов. Одним краем она высунулась на шоссе, а другой доползла до газона. Еще через день ее диаметр увеличился до восемнадцати футов. Теперь она перекрыла всю проезжую часть дороги.