Карим, сказала она, впервые обратившись к нему по имени и удивляясь тому, как нежно оно прозвучало. Я современная женщина.
Вы не можете ожидать, что я отдам вам свою девственность только потому, что вы объявили перед горсткой бедуинов, что мы женаты.
Галила, сказал он таким тоном, что ей показалось он передразнивает ее, но ласково. Вы таяли в моих руках даже тогда, когда ваши чувства были притуплены бренди. Теперь ваш трезвый мозг сожалеет о вашей импульсивности, но я думаю, когда мы окажемся в постели, нас невозможно будет оторвать друг от друга. Вы отдадите мне свою девственность не потому, что мы женаты. А потому, что вы этого хотите.
Она не могла пошевелиться, чувствуя себя паучком, застывшим в янтаре.
Я надеялся, что это произойдет сегодня вечером, добавил он голосом, который, казалось, доносился до нее издалека, сквозь вой ветра за стенами шатра. Но ваша неопытность меняет дело. Что ж, подождем, пока вы сможете мне довериться. Я дал своему аппарату две недели, чтобы организовать свадебную церемонию и прием во дворце. Можем подождать до тех пор.
Как я могу доверять вам, если вы обманули меня? спросила она срывающимся голосом. Как я могу чувствовать себя уверенно в этом браке, если он всего лишь политический ход?
Он думал, что она капризная, избалованная и эгоцентричная. Такое впечатление сложилось у него прошлой ночью.
Утром он утвердился в этом мнении, когда увидел, как обращается с ней ее брат.
Но Галила сумела успокоить его мать и оставила ему их фамильное кольцо, прежде чем сбежать.
Когда Карим перехватил ее на шоссе, он был уверен, что она устроит ему скандал, но она сразу поняла грозящую им опасность и спокойно подчинялась всем его распоряжениям.
В лагере бедуинов Галила тоже его приятно удивила. Вместо того чтобы капризничать из-за грубых условий, недостойных ее царственной особы, она позаботилась о еде, которую предложила потом отдать в общий котел.
Все это обещало, что из нее выйдет хорошая жена и королева, способная поддержать мужа в его государственной деятельности.
Единственное, в чем он мог сейчас ее упрекнуть, она отдала местным женщинам продукты в его любимой сумке для ноутбука, а ему неловко было просить ее обратно.
Даже ее побег был на руку Кариму, потому что превратил его брак из намерения в свершившийся факт.
А теперь еще оказалось, что она девственница. У него никогда не было амбиций непременно найти себе девственную невесту, но теперь он был глубоко впечатлен и горд этим. Древний мужской инстинкт восторг собственника и завоевателя распирал его грудь. Он будет первым. Она принадлежит ему.
Он чувствовал животную потребность наброситься на нее прямо сейчас и снова заставить ее стонать от наслаждения, как прошлой ночью.
Но сам факт того, как легко она будила в нем инстинкты и заглушала голос разума, заставил его остановиться. Ради нее и ради него самого.
Поэтому он постарался, чтобы в его голосе не проскочило ни искорки того безумного пламени, которое бушевало у него внутри.
Ты очень красива, Галила. Конечно, я хочу тебя.
Ее, наверняка, хотел каждый мужчина, с которым она когда-либо встречалась. Карим никак не мог осознать, что она не отдалась ни одному из них. У него не было причин ей не верить, но он искренне не мог понять, как такая чувственная женщина устояла и не кинулась очертя голову наслаждаться собственным телом.
Как это делал он.
Вернее, он всегда думал, что наслаждается. До вчерашнего вечера. Она заставила его испытать неведомые ощущения, и это был еще один тревожный момент в их отношениях.
Но ни одна из этих мыслей не отразилась на его непроницаемом лице.
Моя красота здесь ни при чем. Вы тоже красивый. Вы хотите сказать, что выбрали меня, чтобы нарожать красивых детей?
Он почувствовал, как его брови взлетели вверх. Он никогда не задумывался о наследниках, разве что совершенно абстрактно.
Давайте поговорим об этом.
О моей красоте?
О детях.
Она нахмурилась и отвернулась, обняв колени.
Политически выгодные дети. Это так романтично! О да, я согласна, я хочу быть вашей женой, Карим!
Еще никто в здравом уме не решался говорить с ним столь неуважительно. Но Карим думал о другом: она и сама не понимала, сколько своих искренних мыслей и тайных желаний выдала в этой саркастической фразе.
У вас были другие планы на жизнь? Скажите мне, какие, может быть, мы найдем компромисс.
А вы на это вообще способны?
Так вот чего она боялась
Да. Мне редко случается это делать, признался он. С тех пор как я достаточно вырос, чтобы понимать разговоры взрослых, отец брал меня с собой на совещания. Он умер, когда мне было шесть лет. Но мой дядя, который фактически управлял Зирией, обсуждал со мной и объяснял каждое решение, которое принимал от моего имени. Так что, когда мне было пятнадцать, я уже официально управлял страной, конечно, под его руководством и при его поддержке.
Галила уставилась на него широко распахнутыми глазами.
Зуфар и в тридцать три едва готов к такому уровню ответственности.
У него есть отец, который до сих пор жив. Ко мне судьба не была так благосклонна.
А что случилось с вашим отцом? Это был несчастный случай? Я точно не помню.