Слишком сильно, выдохнула она. Сильно. Пожалуйста, не останавливайся.
Карим крепко взял ее за бедра, удерживая их открытыми. Он ласкал ее языком, замедляя движения, когда ему казалось, что она была уже на грани оргазма, чтобы удержать ее на этой границе блаженства.
Ей то хотелось, чтобы он продолжал это вечно, то казалось, что она больше не выдержит ни секунды этого сокрушительного наслаждения.
Ей то хотелось, чтобы он продолжал это вечно, то казалось, что она больше не выдержит ни секунды этого сокрушительного наслаждения.
Больше не выдержит. Ни секунды. Нет.
Карим прижал губы к ее лону, чувствуя, как оно судорожно сокращается под его ласками. Он не отрывался от нее, впитывая каждое ее содрогание, каждую каплю ее блаженства, пока она не обмякла в его руках.
Галила закрыла лицо руками и почувствовала влагу на щеках и ресницах. Она и не знала, что плачет. Такое это было блаженство.
Карим оторвался от ее лона, но оставался между ее ног, чтобы она не могла их сдвинуть.
Она слышала какое-то движение и судорожное дыхание, сменившееся длинным вздохом облегчения. Она опустила руки и вгляделась в темноту.
Ты
Да.
Он вытянулся на постели, прижавшись грудью к ее спине. Галила хотела одернуть свою сорочку, но Карим остановил ее.
Я хочу чувствовать тебя.
Он обнял ее сзади и погладил по животу. Губы коснулись ее плеча.
Я думаю, как потрясающе будет, когда я войду в тебя и мы сможем кончить вместе.
Когда это будет?
Он действительно собирался ждать до официальной церемонии? Близость с ним была таким блаженством! Она уже чувствовала, как под его ладонью в ней снова зарождается желание. Она знала, что он тоже кончил, но могла чувствовать, что он все еще возбужден. Она уже представляла, что почувствует, когда этот твердый член проникнет в нее и будет двигаться в ней.
Галила не знала, готова ли она ждать до завтрашнего утра, не говоря уже о двух неделях.
Она не сомневалась, что так он планировал.
Бесчестный, безжалостный человек.
Дыхание Карима стало мерным, а она все лежала без сна, вглядываясь в темноту. Она начинала понимать, какую власть над собой отдала ему в руки, позволив довести ее до такого экстаза. Теперь Галила могла думать только о том, что он сказал. О том, как он войдет в нее и они кончат вместе. Он заставил ее хотеть именно того, что хотел сам.
Что ей теперь делать?
Карим оставил свою жену крепко спящей под легким одеялом. Он до сих пор был возбужден и более чем готов полностью выполнить свои супружеские обязанности. Но он владел собой. Собой, не ею.
Он хотел, чтобы этот брак был благополучным. Он действительно хотел, чтобы Галила родила ему наследников. И еще он пытался доказать ей, что она его хочет. Что он может дать ей то, что никто другой не сможет.
«А может быть, ты пытался доказать это самому себе?» прошептал мрачный голос в его голове. Возможно, он хотел доказать себе, что может доставить ей удовольствие, не потеряв контроль над собой, и это ему почти удалось. Но если бы она предложила ему пойти до конца, он бы не устоял.
На самом деле, все, что он сумел доказать себе прошлой ночью, что сексуальное притяжение между ними было настолько сильным, что он не мог за себя отвечать. Это была как раз та безумная, неукротимая страсть, которой он поклялся не поддаваться, помня о судьбе своего отца.
Так что он обязательно дождется официальной церемонии, чтобы доказать себе, что он на это способен.
Именно поэтому он так рано встал и вышел на прохладный утренний воздух. Карим дошел до вертолета, нашел чистую одежду для них обоих, провел предполетную проверку. Он пил кофе с местными на другом конце лагеря, когда Галила вышла из их шатра в льняных шортах и футболке, которые он попросил ей отнести.
Она оглядывала лагерь в поисках его. Когда их глаза встретились, она немного покраснела, чувственные воспоминания прошлой ночи отразились на ее лице. Она улыбнулась ему и ждала улыбки в ответ.
Но он ограничился прохладным кивком и снова повернулся к своим собеседникам. Краем глаза он видел, как застыло ее лицо. Он обернулся к ней, но Галила уже отвела взгляд.
Она заговорила с детишками, которые бегали вокруг нее, но Карим заметил, что она просто старается не смотреть в его сторону.
Ему потребовалась вся его воля, чтобы остаться на месте, а не кинуться к ней через весь лагерь, не затащить обратно в палатку, чтобы заняться с ней любовью. Или хотя бы поцеловать. В ней было все, что он хотел видеть в своей жене. Но, к несчастью, он знал, как дорого приходится платить за большую страсть.
К тому же у него был важный разговор со старейшинами племени.
Карим не знал, что Адир аль-Забах был его сводным братом, но он уже слышал это имя раньше. Адир был известен в пустыне и очень уважаем кочевниками за смелость и лидерские качества. Но и они не могли сказать Кариму, откуда он взялся. Никто ничего не знал о его родителях.
Старейшины спросили, почему он интересуется Адиром, но Карим отговорился праздным любопытством.
Галила делала вид, что полностью поглощена разговором с женщинами и их детишками. А что еще ей оставалось, если Карим едва замечал ее? Он прислал женщину, чтобы передать ей одежду, а потом мальчишку сообщить, что пора улетать.