Он поправился на пятнадцать фунтов с лишним, и когда подходил по гравиевой дорожке к дому Кейла, выглядел крепким и загорелым. Ему открыла Руфь Кейл. Открыла и полюбила его как собственного сына. Он ответил ей взаимностью.
Эб Кейл сделал вид, что ничего не заметил, только улыбнулся в седые усы. Позже, когда они возвращались в город, Кейл сказал:
- Райли, ты мне был сыном. Если со мной что-то случится, я хочу, чтобы ты присмотрел за моей семьей.
Райли испугался и забеспокоился.
- С вами ничего не случится, ведь вы еще молоды.
- Нет, - серьезно ответил Кейл, - я не молод. Для шерифа скотоводческого городка я уже стар. Я прожил долго, дольше, чем многие другие.
- Но вы до сих пор стреляете, как молния, - возразил Райли.
- Я стреляю быстро, - просто сказал Кейл. - И метко. Я ни с кем не боюсь встретиться лицом к лицу, хотя знаю тех, кто стреляет быстрее. Но не всегда получается встретиться лицом к лицу.
И Райли Маклин понял, что Эб Кейл думал о Малыше Мохаве.
Он впервые осознал, что шериф тревожился о будущей встрече с Малышом Мохаве. Тревожился, потому что знал этот тип убийц. Смертельно опасные в обычных поединках, они, скорее, станут стрелять из укрытия, а Малыш Мохаве был прирожденным убийцей, полностью лишенным моральных принципов.
Горожане заметили, что Райли Маклин стал носить револьверы, и смотрели на это снисходительно, что он просто подражает своему приемному отцу. Они знали, что тот учит Райли стрелять, но не знали, насколько успешно. Эб Кейл за несколько дней до решающей встречи - тоже.
Эб с Рейли ехали, осматривая стадо для покупки, Кейл заметил, что неплохо бы на ужин приготовить заячей похлебки.
- Если увидим жирного косого, мы его подстрелим, - сказал он.
Милей дальше он приметил одного, воскликнул - Заяц! - и схватился за оружие.
Его рука лишь коснулась рукоятки, когда раздался грохот, и на мгновение он подумал, что произошел случайный выстрел. А потом он увидел дымящийся револьвер в руке Райли Маклина, который поскакал, чтобы поднять зайца. На расстоянии тридцати ярдов тот попал животному в голову.
Эб Кейл был изумлен. Он, однако, промолчал, и они поехали дальше осматривать скот, и наконец договорились о его покупке. На обратном пути Кейл произнес:
- Выстрел был великолепным, Райли. Ты бы смог повторить его?
- Наверное, сэр.
Через несколько миль на тропу выскочил другой заяц. Снова рявкнул револьвер 44-го калибра, и животное умерло с оторванной головой. Расстояние было чуть больше, чем прежде.
- Теперь тебе не о чем беспокоиться, Райли, - спокойно сказал Кейл. Но никогда не используй его без нужды, и никогда не вынимай его, если не собираешься убивать.
Больше ничего не было сказано, но Эб Кейл помнил этот случай. Он сам был быстрым, очень быстрым, его считали одним из лучших. И тем не менее, его ладонь едва коснулась рукоятки револьвера, когда заяц умер...
Медленно тянулись дни, и Райли Маклин проводил все больше и больше времени в доме Кейла. У него появились друзья в городе. У него был спокойных, дружелюбный характер и неплохое чувство юмора. Из городского подмастерья и мастера на все руки он превратился во владельца собственной оружейной мастерской, учась ремеслу на собственном опыте. Он был единственным оружейником в округе радиусом двести миль, поэтому дела шли хорошо.
Он работал над ударником "кольта уокера", когда услышал, как открылась дверь. Не поднимая головы, сказал:
- Сейчас закончу. Что у вас?
- То же самое, над чем ты работаешь. Кажется, сломанный ударник.
Райли Маклин взглянул на смуглое, плоское лицо и черные, ничего не выражающие глаза. Он подумал, что ему никогда не приходилось видеть такие безжизненные глаза, такое жестокое лицо у молодого человека. Внезапно он с потрясением понял, что смотрит в глаза Малыша Мохаве.