Не в этом дело! Джек чуть не стонал. Тридцати с небольшим лет, с детским лицом, свободной рукой он дергал огненно-рыжие, жесткие вьющиеся волосы, а другой протягивал Питу Рэндолфу длинные листы, которые тот не собирался брать.
В кабинет вошел Эрни Кэлверт, который поднялся из расположенного в подвале склада. С большим животом, краснолицый, с коротко стриженными седыми волосами. Этой прическе он отдавал предпочтение всю жизнь. Поверх одежды Эрни надел зеленый фартук с логотипом «Мира еды».
Он хочет закрыть супермаркет! воскликнул Джек.
Почему, скажи на милость, ты этого хочешь, если продуктов предостаточно? сердито спросил Эрни. Зачем тебе пугать людей? Им еще будет чего пугаться, если так пойдет и дальше. Чья это тупая идея?
Члены управления проголосовали. И если ты не согласен с этим планом, можешь высказать свои возражения на чрезвычайном городском собрании в четверг вечером. Если, разумеется, к тому времени все не закончится.
Каким планом?! прокричал Эрни. Ты хочешь сказать, что и Андреа Гриннел проголосовала за такое безобразие? Она-то понимает, к чему это может привести.
Насколько мне известно, у нее грипп. Лежит дома пластом. Так что решал Энди. Большой Джим его решение поддержал. Никто не говорил Рэндолфу, что отвечать надо именно так; не было в этом необходимости. Он хорошо знал тактику Большого Джима при ведении городских дел.
Нормирование в какой-то момент может стать необходимостью, заметил Джек, но почему сейчас? Он вновь потряс исписанными листами, его щеки цветом сравнялись с волосами. Почему, если у нас по-прежнему так много всего?
Сейчас лучшее время для того, чтобы начать экономить, пояснил Рэндолф.
Умные слова, произнесенные человеком, у которого моторная лодка на озере Сибаго и дом на колесах «Уиннибейго-Вектра» во дворе.
Не говоря уже о «хаммере» Большого Джима, поддакнул Эрни.
Достаточно, отчеканил Рэндолф. Члены городского управления решили
Двое решили, поправил его Джек.
Ты хочешь сказать один из них, уточнил Эрни, и мы знаем кто.
и я сообщаю вам об этом решении, так что говорить не о чем. Вывесите на дверях объявление: «СУПЕРМАРКЕТ ЗАКРЫТ. ОБ ОТКРЫТИИ СООБЩИМ ДОПОЛНИТЕЛЬНО».
Пит, послушай, прояви благоразумие. Эрни больше вроде бы и не злился, теперь он чуть ли не умолял. Такое объявление чертовски перепугает людей. Если уж ты настаиваешь, как насчет того, если я напишу: «МЫ ЗАКРЫТЫ НА ИНВЕНТАРИЗАЦИЮ, СКОРО ОТКРОЕМСЯ»? Может, добавлю: «ИЗВИНИТЕ ЗА ВРЕМЕННЫЕ НЕУДОБСТВА». «Временные» выделю красным или что-то в этом роде.
Питер Рэндолф медленно и значимо покачал головой:
Не могу позволить тебе этого, Эрн. Не смог бы позволить, будь ты таким же сотрудником супермаркета, как он. Рэндолф указал на Кейла, который положил листы на стол, чтобы терзать волосы обеими руками. «Закрыто до последующего уведомления», так сказали мне члены городского управления, и я выполняю их приказы. А кроме того, ложь обязательно тебе же и аукнется.
Да уж, Герцог Перкинс предложил бы им взять этот конкретный приказ и подтереться им, фыркнул Эрни. Стыдно, Пит, смотреть в рот этому жирному говнюку. Он скажет: прыгай, так ты спросишь, как высоко.
Для вас будет лучше, если вы закроетесь прямо сейчас. Рэндолф наставил на Эрни чуть трясущийся палец. А ты, если не хочешь остаток дня провести в камере по обвинению в неуважении, заткнись и выполняй приказ. Это кризисная ситуация и
Эрни изумленно переминался с ноги на ногу.
Обвинение в неуважении? Нет такого обвинения!
Теперь есть. Если не веришь, продолжай свое и увидишь, что из этого выйдет.
9
Позже слишком поздно, чтобы принести хоть какую-то пользу, Джулия Шамуэй по крупицам соберет всю информацию о том, как начался бунт у «Мира еды», хотя у нее не будет ни единого шанса опубликовать этот материал. Если б даже она и смогла, получилась бы чисто газетная статья с ответами на шесть основных вопросов: кто участвовал, что, где, когда, почему и каким образом все произошло? А если б ее попросили написать об эмоциональной подоплеке случившегося, у нее бы не вышло. Как объяснить, что люди, которых она знала всю жизнь, люди, которых уважала, которых любила, превратились в толпу? Джулия говорила себе: Я смогла бы все понять, если б находилась там с первых мгновений и видела, как все началось. Но это всего лишь отговорка, Джулия была не готова встать лицом к лицу с безрассудным, неуправляемым чудовищем, которое может появиться, если спровоцировать испуганных людей. Она видела таких чудовищ в новостных телевизионных выпусках, обычно в далеких странах, и никак не ожидала, что столкнется с ним в родном городе.
А ведь появление такого чудовища не было неизбежным. Эта мысль вновь и вновь приходила Джулии в голову. Всего семьдесят часов прошло с того момента, как Честерс-Милл отрезало от окружающего мира, всего, что ни назови, хватало, за исключением сжиженного пропана, запасы которого таинственным образом куда-то подевались.
Потом она скажет: «Именно в этот момент город наконец-то осознал, что происходит». Наверное, вывод Джулии отчасти соответствовал действительности, но полностью ее не устроил. С полной определенностью Шамуэй могла сказать (и сказала себе) только одно: она наблюдала, как ее город сходит с ума, и после этого ей уже никогда не стать прежней Джулией.