В отношении содержания так сказать, ассорти. Беглый обзор (на большее времени у меня не имелось) примерно таков. Несколькие, вырезанные из известняка скорее всего, царские указы, а большая часть самый прозаический налоговый учет. (Знаешь, порой мне думается, что налоговому учету посвящена минимум половина всех созданных драконианами текстов, а то и больше.)
Но, что до остального да, слухи верны по крайней мере, на мой взгляд. Четырнадцать табличек имеют одинаковую форму и толщину, и писаны, похоже, одной и той же рукой. Судя по явной архаике языка (сплошь устаревшие символы, что делает расшифровку задачей крайне нелегкой) все это единый, непрерывный текст на первый взгляд, повествовательного свойства. Прав ли лорд Гленли, объявляя его «утраченной историей драконианской цивилизации», или нет, без дальнейших исследований сказать не могу, но находка, бесспорно, потрясающая.
И в руках этого типа пропадает зря!
Однако надежда имеется. Памятуя, с какой неохотой Гленли позволил мне осмотреть таблички, я думал, что уговаривать его перевести текст и опубликовать перевод придется не один месяц. Но, видимо, он понимает, что, если содержание текстов так и останется неизвестным, через пять лет всем на его находку будет плевать, поскольку выполнить перевод предложил прежде, чем я хоть словом о том успел заикнуться. Более того: я убедил Гленли, что достоинство его древней фамилии требует отнестись к этим табличкам с величайшим вниманием и аккуратностью. Уверен, мысли твои уже устремились в известную сторону, но тут-то я тебя и удивлю, направив их ход двумя поколениями далее. Полагаю, нам следует привлечь к этой работе Одри Кэмхерст.
Согласно моему мнению, во всем, что касается владения драконианским языком, она легко может сравниться с дедом. Мало этого, в данном случае у нее имеется немалое перед ним преимущество, а именно пол. Как ты сам говорил, в любом появившемся рядом мужчине лорд Гленли видит либо нижестоящего, либо соперника, угрозу собственному престижу, а между тем ни то ни другое делу нашему не на пользу. Мисс Кэмхерст, будучи женщиной, на демонстрации превосходства его не спровоцирует. Ну, а если он, паче чаяния, вздумает кичиться перед ней высотой положения что ж, имя бабушки послужит Одри и мечом и щитом. Учитывая, что все внимание ее семьи в данный момент сосредоточено на приготовлениях к Фальчестерскому Конгрессу, который откроется следующей зимой, дед ее вряд ли располагает временем и силами, потребными для решения подобной задачи, а вот Одри за такой шанс ухватится обеими руками.
Нет, лорду Гленли я ее пока не рекомендовал, так как полагаю, что наша юная леди заслуживает предупреждения, прежде чем я приведу его к ней на порог, однако, если у тебя не имеется против сего серьезных возражений, намерен написать ей безотлагательно. Миру не терпится узнать, о чем могут поведать эти таблички, и нам не следует заставлять его ждать.
Твой друг,
Симеон.
Из дневника Одри Кэмхерст
Сегодня, прибыв в родовое поместье лорда Гленли, попала под проливной дождь, за время недолгого пути от автомобиля до двери превративший меня в мокрую курицу. Хватило б его лакею ума держать в кабине авто зонтик, ничего подобного бы не произошло. Небрежение службой? Или тонкий расчет со стороны лорда Гленли? Знаю, Симеон полагает, что, поскольку я не мужчина, эрл не почувствует надобности вести себя со мной вызывающе, однако сама не так уж в этом уверена. За время знакомства, пусть пока что и непродолжительного, у меня создалось впечатление, будто он откровенно наслаждается ситуацией: подумать только, в его поместье, в такую даль, ради того, чтобы взглянуть на его таблички, приехала внучка самой леди Трент! Но, исходя из сказанного Симеону Аланом, я невольно задаюсь вопросом: уж не боится ли он, как бы отныне предметом общего интереса вместо него не сделалась я? Возможно, позволив мне вымокнуть, он этак по-своему ставит меня на место?
Твой друг,
Симеон.
Из дневника Одри Кэмхерст
Сегодня, прибыв в родовое поместье лорда Гленли, попала под проливной дождь, за время недолгого пути от автомобиля до двери превративший меня в мокрую курицу. Хватило б его лакею ума держать в кабине авто зонтик, ничего подобного бы не произошло. Небрежение службой? Или тонкий расчет со стороны лорда Гленли? Знаю, Симеон полагает, что, поскольку я не мужчина, эрл не почувствует надобности вести себя со мной вызывающе, однако сама не так уж в этом уверена. За время знакомства, пусть пока что и непродолжительного, у меня создалось впечатление, будто он откровенно наслаждается ситуацией: подумать только, в его поместье, в такую даль, ради того, чтобы взглянуть на его таблички, приехала внучка самой леди Трент! Но, исходя из сказанного Симеону Аланом, я невольно задаюсь вопросом: уж не боится ли он, как бы отныне предметом общего интереса вместо него не сделалась я? Возможно, позволив мне вымокнуть, он этак по-своему ставит меня на место?
Что ж, ладно. Если такова цена права взглянуть на таблички, я ее заплачу. Судя по всему, что я слышала о лорде Гленли, над находкой своей он трясется, будто мать-дракониха над кладкой яиц. (Кстати, отчего эта метафора у нас до сих пор в ходу, хотя гранмамá неопровержимо доказала, что большая часть драконов яиц не высиживает?) Таким образом, внушить ему столь неодолимую тягу опубликовать свое новое приобретение могло разве что только чудо, и как-то сомнительно мне: не вздумается ли ему пойти на попятную? Если вдруг вздумается ну нет, тайком утащить с собой копии своих записей я отнюдь не побрезгую, и будь что будет. Не сомневаюсь, залог отец за меня внесет, а после я предстану перед судом этакой трогательной, целеустремленной приверженкой науки, и газетчики подобный спектакль проглотят сразу же, только подавай.