Поминай Ахиллеса Пелида, слепая богиня;
Гнев которого тысячи бедствий ахеянам нёс!
Души многие славных, могучих героев воспринял
Мрак Аида; тела же стервятникам в пищу принёс,
Псам бродячим и воронам чёрным сам Дий, не жалея; {5}
С той поры, как заспорив, Вражды воздвигали утёс
Вождь мужей сын Атрея и равный богам сын Пелея.
Чьей же волей бессмертной Вражда их рассорила зло?
Дия с Летою сын, прогневавшись на сына Атрея,
Злую язву на войско навёл, много их полегло {10}
Непорочный Хрисон, иерей бога, сыном Атрея
Обесчещен. Пришёл он к ахеян судам тяжело,
Дочь свою взять из плена свободной за выкуп скорее.
Всё, что в руки вложил ему бог и стрелец, Аполлон,
Золотой скиптр, венец отдавал, чтобы сделать добрее {15}
Двух Атридов могучих, собравших здесь столько знамён:
«О, Атриды, и вы, все ахейцы, примите с поклоном,
Пусть вам боги Олимпа помогут, по праву имён,
Град Приама разрушить, и в дом возвратиться с полоном.
Дочь мою лишь верните свободной, за выкуп большой, {20}
К чести Диева сына, разящего вдаль Аполлона!»
Громко в голос ахейцы вскричали: «Вот так, хорошо!
Честь окажем, приняв иерея блистательный выкуп!»
Но Атрид Агамемнон на это в сердцах не пошёл,
Иерея прогнал, словом льва уподобившись рыку: {25}
«Прочь, старик, чтоб не видел тебя при судах никогда.
И теперь ты не медли, и впредь вдалеке горе мыкай,
Иль тебя не избавит ни скиптр, ни венец от суда!
Девы я не отдам, пусть она обветшает в неволе,
В нашем доме, в Аргосе, отчизны вдали, как всегда {30}
Ткацкий стан обходя, разделяя со мной моё ложе.
И не гневай меня, прочь беги, и сам будешь здоров!»
Так сказал. И старик, покоряясь царю поневоле,
Шёл, безмолвный, по кромке ревущих морских берегов.
От судов удалившись, взмолился он так, весь в печали: {35}
«Аполлон, о, сын Лето прекрасной, стрелец из богов!
Я Хрисон вездесущий, меня за сребро здесь предали,
И распяли, убили; разрушил я царство теней,
И воскрес! Храм священный, воздвигнув тебе, украшали,
Принося тебе жертвы; прошу, помоги же ты мне! {40}
И одно лишь желанье, прошу я тебя, Феб, исполни,
Отомсти мои слёзы данайцам стрелою вполне!»
Так просил он, молясь. Аполлон Феб услышал. Умолен,
Грянул быстро с вершины Олимпа, к земле устремясь,
Лук неся за плечами; закрытый колчан стрел был полон. {45}
Громко стрелы звучали крылатые, в плечи биясь,
В гневном шествии бога, он шествовал, полный печали;
Наконец мечет стрелы, вблизи кораблей появясь.
Зазвенел лук стрельца поразительно. Стрелы летали,
Настигая и тягловый скот, и бродячего пса; {50}
Наконец и людей смертоносные стрелы достали.
Много трупов костры возносили огнём в небеса.
Девять дней на людей и царей божья кара летала;
Ахиллес в день десятый ахеян созвал голоса.
Так богиня верховная, Гера ему нашептала, {55}
Она скорбью терзалась, данайцев погибель смотря.
И стекалось всё войско. Когда воедино предстало,
Первым встал Ахиллес быстроногий, ко всем говоря:
«Надо быстро, Атрид, нам обратно исплававши море,
По домам возвратиться, чтоб Смерть не испытывать зря. {60}
И война, и злой мор, всё приносит ахеянам горе.
Но, давай испытаем пророка сейчас, иль жреца,
Иль гадателя снов, что от Дия получим мы вскоре,
Пусть откроют, за что Аполлон Феб нам жаждет конца?
Иль обет не свершили, иль жертвы великой не дали, {65}
Коз, быков и ягнят благовонного жира-смальца?
Что нам сделать богам, умолить, чтобы язву прогнали?»
Так сказал он и сел. И от общего сбора тотчас
Встал Калхас Фесторид, из жрецов, что по птицам гадали.
Мудрый, ведал он все, что прошло, есть, и будет для нас; {70}
И ахеян суда по морям предводил к Илиону.
Дар предвиденья Феб Аполлон ему дал. Он не раз,
Благомыслия полон, на благо использовал трону:
«Ахиллес царь! Любимец богов, ты велел возвестить
Сына Дия далёко разящего гнев, Аполлона? {75}
Возвещу; но клянись, и меня согласись защитить
Словом, делом, и рук твоих крепостью непобедимой
От владыки владык, ведь и словом боюсь прогневить
Я аргивян царя, кем ахейцы в войне предводимы.
Базилевс необуздан, к подвластным безжалостный гнев {80}
Он, на первую пору хотя и смиряет, сердитый,
В сердце скрытую злобу пока не исполнит, как лев,
Помнит долго. Суди ж и ответь, меня ты защитишь ли?»
Ахиллес быстроногий ответил Калхасу: «Смелей!
Дерзко волю богов возвести; верь, я богом всевышним, {85}
Аполлоном клянусь, сыном Дия, которого ты,
Открывая данайцам пророчества бога, услышишь.
Пред судами никто, пока я здесь смотрю с высоты,
Не подымет руки; не потерпишь урон никогда ты.
Ни данайцы, ни сам Агамемнон. Угрозы пусты. {90}
Власти нет надо мной у ахеян, закованных в латы!»
Так сказал. Непорочный пророк говорит им, дерзнув:
«Не за жертву, обет; за бесчестье несёт нам расплаты
Благодетель живых. Агамемнон, его оттолкнув,
Дочь не дал иерею, моленье и выкуп отвержет. {95}
Нас бессмертный карает, и видим мы бед глубину;
И от язвы данайцам разящей руки не удержит,
До тех пор, как отпустим без платы, свободной, с отцом,
Дочь его ясноглазку, и жертву великую с ней же
Ко Хрисону свезут, преклоняя себя пред творцом!» {100};
Кончив слово, на место он сел. Тут от сбора взлетает
Агамемнон Атрид, царь верховный, багровый лицом,